Мрачность картины дополнялась обликом самой великой княгини: в черном с головы до ног, она носила траур по сыну, а на левом, почти потерянном глазу - черную повязку.
Единственный живой и стойкий человек среди всех теней, собравшихся в комнате умирающего, тот, кто ждал неизбежного конца, покусывая усы,- канцлер князь фон Бисмарк. Тоже стар, но старость его прочная, крепкая, солидная - старость льва, который сознает, что полон еще физических и умственных сил. Но льва той ночью охватило беспокойство: эта запоздалая смерть наступает слишком рано…
Через какое-то время, час-два, но не позже, императором станет другой человек - смерть его, однако, Бисмарк жаждал увидеть до кончины старого монарха,- наследный принц Фридрих Вильгельм: - несмотря на его отвагу и воинскую доблесть, железный канцлер ненавидел его всем сердцем за либерализм и слишком большое благородство, за «современные» идеи, внушенные ему женой - англичанкой Викторией.
Не такой император нужен Бисмарку - он само слово «либерализм» воспринимает как оскорбление. Безжалостный, не имевший слабостей канцлер не признавал ничего, кроме силы, железного кулака без замшевой перчатки. Что касается слова «свобода», он никогда не понимал его значения - для него это что-то вроде постыдной болезни.
До последней ночи он все надеялся - о бог сражений, как он этого хотел! - что новым императором станет не Фридрих III а Вильгельм II. Кронпринц Вильгельм по прозвищу Вилли,- его ученик, и Бисмарк старался не замечать, что принц уже страдает упорной манией величия и стал самым заносчивым воякой, когда-либо родившимся в Германии.
Но судьбой предначертано: править империей будет Фридрих. На рассвете 9 марта упрямый голос наконец стих. Великая княгиня Баденская с трудом поднялась на ноги, старая императрица положила на колени свою затекшую руку, а Бисмарк подавил вздох… Приходится подчиниться судьбе и ограничиться надеждой, что царствование нового императора не продлится долго…
В тот же день новость об этой смерти долетела по телеграфу за сотни километров от Берлина, в Сан-Ремо, на итальянской Ривьере, в комнату другого больного, на вилле Цирио: новый император Фридрих III тоже находился в предсмертной агонии: в возрасте 56 лет он страдал от рака горла и знал, что обречен.
Этот высокий, худой белокурый мужчина, с красивым задумчивым лицом, обрамленным бородкой и усами, походил скорее на австрийского эрцгерцога, чем на прусского принца. Несмотря на очевидные последствия болезни (уже месяц лишь трубочка в горле позволяла принцу дышать), лицо Фридриха оставалось ясным и спокойным, с полными нежности и идеализма глазами. Именно этот идеализм так не нравился Бисмарку.