Это так больно, так странно и так скучно – когда уходит любовь.
В конце концов, это же не насморк, которым переболел и выздоровел.
Бизя не смог пережить моего успеха. После «насморка» у него начался гайморит.
В особо тяжёлой форме.
С тех пор, как Бизон уволился из школы, он стал другим человеком. Мнительным. Раздражительным. Не знающим, куда себя деть…
Я предложила ему стать моим агентом – вести переговоры с издательством и киностудиями, организовывать встречи с читателями, контактировать с прессой. Бизя взялся за дело с энтузиазмом, но потом сник, скис, заскучал и заявил, что лучше он пойдёт двор мести – пользы от этого больше будет.
Не увлекла его и роль мужа известной писательницы. Бизону вдруг стало не хватать собственной значимости, и чувства наши от этого стали какими-то шаткими, зыбкими и ненастоящими.
Он вообразил, что я заигралась в звезду, в то время, как я пахала как лошадь.
Писать книгу в месяц, это вам не метлой мести… Глаза постоянно слезились и воспалялись от работы за компьютером, спина болела, пальцы ломило, а место, на котором сидят, превратилось в большую трудовую мозоль. Такой интенсивной работы не выдерживали даже компьютеры, они горели с периодичностью раз в три книги, и я меняла их как перчатки. Только Бизя никак не мог понять: я не играю в звезду, я просто работаю, и эта работа мне нравится. Его вечное недовольство стало смахивать на депрессию. Он заявил, что чувствует себя декоративной собачкой, которую таскает под мышкой богатая барышня.
Это я-то – барышня?!
С вечно красными от работы глазами, сведёнными судорогой пальцами, больной спиной и отсиженной в блин пятой точкой?!!
Ну, купила я себе пару тройку колечек с бриллиантами, так что же мне голой ходить?!! Впрочем, мне и носить-то эти бриллианты некуда, потому что работа писателя состоит в вечном сидении дома.
Зато как возмутился Бизя, когда я попросила его побриться и причесаться перед фотосессией в «Бэлль»! Как обиделся! Он пыхтел, гундел, ворчал как старая перечница, и, в конце концов, припёрся на съёмки в разных носках, в грязных ботинках, с порезом от опасной бритвы на щёке, с машинным маслом под ногтями и с чесночным запахом изо рта. Декоративная собачка…
Думаю, больше в «Бэлль» меня с мужем не пригласят.
А когда нас снимали в телепередаче «Домашний любимец», он заявил вдруг, что любит закусывать пиво сухим собачьим кормом со вкусом кролика. Ну, и каково мне там было в бриллиантах?!! Пришлось улыбаться и говорить, что муж у меня породы сенбернар, и что они очень дружат с моей кавказской овчаркой Рокки.