– Наконец-то я знаю, кто меня читает!
– В туалете, – уточнил подросток.
– Само собой, – огрызнулась я, глядя как «Вольво» затормозил на светофоре. У меня была пара секунд, чтобы добежать до своей машины и успеть догнать Бизю. Выхватив из сумки книгу-«покет», которую всегда таскаю с собой для особо назойливых поклонников, я расписалась на обложке и сунула «покет» маме.
– Мои наилучшие пожелания дедушке!
– Стойте! – Мама поймала меня уже в полёте к автостоянке. – А сфотографироваться?! Чем я докажу, что лично видела вас?!
На светофоре вспыхнул зелёный, Бизя рванул с места, по тротуару обошёл впереди стоящие машины и скрылся за поворотом.
Драгоценное время было утеряно. Теперь я не догоню его, даже если нарушу все правила.
Я сфотографировалась в фас и профиль отдельно с мамой, отдельно с папой, отдельно с бабкой, отдельно с подростком и отдельно с коляской.
– Я свободна? – уточнила я у папаши.
– Можете идти, – милостиво кивнул он.
Я прыгнула влево, потом ломанулась вправо, словно заметая следы, но тут же попалась в лапы истеричной тётушке самого курортного вида – в шортах, в сланцах и с тинеджерски-розовым блеском на губах, к которому прилипла неосмотрительная мушка.
– Эл-л-ла! – вскричала тётка, умудрившись утроить согласную в моём имени. – Боже мой, неужели это вы, живая Элла Тягнибеда?! – Она вцепилась в мою руку и мяла её, и тискала, и почти целовала. – Ваши детективы – это что-то с чем-то! Я читаю их в метро и в маршрутке, на пляже и в море на надувном матрасе, на совещании у шефа и в постели с мужем, у массажиста на столе и в кресле у стоматолога! – Про туалет она ничего не сказала, и я почувствовала к ней искреннее расположение.
– Автограф? – полезла я в сумку за ручкой.
– Нет, нет, – остановила она меня. – Просто поцелуйте меня.
– Что-о?! – опешила я. – Я не целую поклонников, и потом, у вас на губе муха.
Она облизнулась и муха исчезла.
– Да не в губы меня поцелуйте, а…
– Куда?! – перепугалась я, так как мест, куда целуют, было не так уж много.
– В щёчку! Я умываться три года не буду, пластырем это место заклею!
Чтобы отвязаться от этой сумасшедшей, я чмокнула её в напудренную щёку и сделала ещё один рывок к своей машине… Пробежать не удалось и половину пути. На мне гроздью повисли девушки лет шестнадцати, оживлённой стайкой выбежавшие из кинотеатра.
– Тягнибеда! – заверещали они, словно стая свиристелей, обнаруживших сочную гроздь рябины в морозный день. – Тягнибеда! Мы вас в школе проходим!
– Совсем с ума посходили, – возмутилась я местной школьной программой. – А что, Пушкина уже не преподают?