— Скоро, совсем скоро, — повторил Гильом.
В конце концов эти постоянные задержки начали превышать меру ее терпения.
— Наверное, мне надо расстаться с тобой и скакать прямо в Париж, — заявила она на третий день их путешествия. — Тогда ты сможешь заниматься своим важным делом, а я своим.
Она с горделивым видом сидела на коне, ожидая благодарности за то, что скоро ему не нужно будет заботиться о ее безопасности.
Однако ничуть не бывало. Тоном крайнего удивления Гильом спросил:
— Ты сошла с ума? Одинокая девушка — легкая добыча для любого странствующего рыцаря, а их тут очень много. — Он усмехнулся. — Готов признать, ты неплохо владеешь своим маленьким ножом, однако против меча он ничто.
— Ни один истинный рыцарь не причинит мне вреда!
Конь Гильома до сих пор не привык к незнакомому всаднику, а тут и вовсе встал на дыбы, почувствовав, что тот взволнован.
— А что сделает тот, кого нельзя назвать истинным рыцарем? Этого не знает никто! Как получилось, что ты совсем не представляешь себе, что творится в мире в наше время? Что, père держал тебя взаперти в шкафу?
Кэт смущенно отвела взгляд. У нее не было объяснения причин той изоляции, в которой жили они с Алехандро.
— Давай-ка я просвещу тебя насчет того, как рыцари, даже самые что ни на есть истинные, ведут себя в наши дни, — продолжал француз. — Они шатаются по всей Франции, не подчиняясь никому. Их лорды предпочитают жиреть на дармовых хлебах при дворе Эдуарда, хотя фактически они его заложники. И если вдруг у какого-то из них хватит глупости предпочесть свободу роскошной жизни при английском дворе и вернуться во Францию, где царит хаос, у его вассалов нет средств, чтобы содержать его. Сейчас рыцари готовы стать вассалами кого угодно. Эти «герои» воруют все, что плохо лежит, в том числе и женщин, которых используют в свое удовольствие, а потом выбрасывают за ненадобностью.
— Я не верю тебе! Не могут все они быть такими извергами…
— Прости, — с иронией ответил он. — Я преувеличиваю. Один-другой пришли к нам. Есть и такие, для кого Бог превыше короля, они не участвуют в осквернении Франции. Зато остальных тебе следует опасаться. Если ты будешь одна.
Как она могла оправдать свое неведение, всю глубину которого начала понимать только сейчас? Надо было придумать хоть какое-то правдоподобное объяснение.
— Я много времени уделяла изучению… м-м… искусства исцеления.
— Что толку от твоих занятий, если ты будешь лежать мертвая на краю дороги, растерзанная каким-нибудь якобы «благородным» рыцарем? Если хочешь принести своим умением пользу людям, нужно постараться уцелеть. От тебя может быть большая помощь нашему делу — если то, что ты говоришь, правда. — Он с вызовом посмотрел на нее. — Поехали со мной, сама все увидишь.