Он пришпорил коня и поскакал прочь. И вопреки всему, что казалось ей осмысленным, она последовала за ним.
На этот раз Гильом не оставил ее дожидаться снаружи. На пороге маленького, ветхого каменного дома их встретила женщина с мрачным лицом, тонкими, как веточки, руками и заметно выступающим животом. Судя по впалым щекам, дитя высасывало из матери все соки, мало что оставляя ей.
«Дай Бог, чтобы я никогда не знала такой нужды», — мысленно взмолилась Кэт, удивленно разглядывая женщину.
Хозяйка, в свою очередь, с великим подозрением смотрела на Кэт, но Каль поручился за нее, и только после этого их пригласили в дом.
Мебель в доме имелась только самая простейшая; за отсутствием свечей внутри было полутемно и за отсутствием огня в камине — холодно. В воздухе ощущался влажный запах болезни.
— Bonjour, madame,[11] — сказала Кэт и вежливо кивнула.
К ее удивлению, истощенная женщина слегка присела и с надеждой посмотрела на Гильома.
— Ну, как твой муж? — спросил он.
Хозяйка сделала жест в сторону набитого соломой тюфяка у остывшего камина. Ее муж лежал там — молча, неподвижно, тощий, как ветка, бледный, как луна.
— Он встает, только чтобы облегчиться, — сказала женщина. — И слава богу, что пока у него хватает сил на это, потому что мне его теперь не поднять. Все, что ни съест, тут же выходит из него грязной водой. Хотя он и не ест почти ничего.
— А что малыш? — спросил Гильом, оглядываясь.
Женщина сделала жест в сторону темного угла. Оттуда пустыми, ничего не выражающими глазами на них глядел маленький мальчик, который не думал ни о чем, кроме еды.
— Он не заболел, слава тебе, Господи, но ничуть не подрос с позапрошлого лета. И больше не разговаривает, — с болью в голосе ответила женщина. — Боюсь, у него в голове помутилось.
Кэт оглянулась, но больше никого не увидела.
— Есть и еще дети? — спросила она.
Женщина прижала к груди тонкие руки и разрыдалась:
— Был один, да его чума взяла!
Кэт и Гильом обменялись взглядами.
— Что, тут есть чума? — спросил Гильом.
Женщина сказала сквозь слезы:
— Она то и дело возвращается и каждый раз забирает кого-нибудь, прежде чем снова убраться в свою нору.
Кэт подошла к женщине и положила руку ей на плечо; возникло ощущение, что под рваной одеждой лишь кости, покрытые тонкой кожей.
— Когда умер ваш ребенок?
— Одну луну назад.
— И вы похоронили его?
— Как смогла… Вырыла неглубокую яму на западном краю поля, положила его туда и засыпала камнями, молясь, чтобы звери не добрались до него.
— Мадам, у вас тут много крыс?
Взгляд запавших глаз женщины был прикован к лицу Кэт.