Гильом застонал.
— Не слишком подходящее время для рассказов твоего père.
— Сначала выслушай, а судить будешь потом. Помнишь, я говорила, что он исцелил меня от чумы?
— Ага. Твоя чумная история. Но я пока не решил, правда ли это.
Ее лицо окаменело.
— Зря ты сомневаешься. И в этой истории содержится очень важный урок, который может принести тебе большую пользу, если ты достаточно умен, чтобы понять его. Видишь ли, по словам père, чтобы исцелить меня, он использовал прах мертвых — высушенную и истолченную в порошок плоть тех, кто умер от той же болезни. Вот зачем я взяла с собой руку ребенка, умершего от чумы. Этот секрет поведала ему очень знающая целительница, та самая, которая принимала роды у моей матери, когда я появилась на свет.
Гильом со вздохом уткнулся лицом в ладони.
— Уверен, ты искренне считаешь, что эти сокровища целительства могут каким-то образом помочь мне, но я пока не понимаю…
— Подумай, Гильом, — прервала его Кэт. — Вникни в то, о чем я говорю. Использовать чуму, чтобы бороться с чумой, — что может быть изобретательнее? Так же нужно поступить и с этим чумным Наваррой.
— Что, наслать на него болезнь? — с иронией спросил он.
— Может, это не так уж и глупо, как тебе кажется. Однако я имею в виду другое. — В ее глазах вспыхнула недевичья решимость. — Вы должны стать для него таким же бедствием, как он для вас. Его войска хорошо организованы, вооружены и действуют военными методами. Значит, вы должны делать то же самое.
— Это невозможно для нас!
— Ваш ответ должен быть точно таким же по своей природе, в той степени, в какой это возможно. Вот что вы должны делать, а не разбегаться, точно крысы перед стаей псов.
Рыжеволосый бунтарь надолго задумался над ее словами. В наступившей тишине было слышно, как над трупом жужжат мухи, откладывая яйца в еще не засохшую рану. Неподалеку громко закаркала ворона, созывая своих далеких собратьев на пир.
— Ты должен объединить своих сторонников, — продолжала втолковывать ему Кэт. — Договориться встретиться в каком-то месте, прихватив с собой все, что можно назвать оружием. Найди что-то, что может послужить знаменем, и представь это, когда все соберутся. Тогда они тоже почувствуют себя солдатами — и действовать станут так, будто они и есть солдаты!
До сих пор эта мысль не приходила ему в голову. Они — Жакерия и, значит, уж никак не солдаты.
— Эти люди простые крестьяне и знать ничего не знают о таких вещах.
— Так научи их! — быстро ответила она. — Любого крестьянина можно обучить солдатскому делу, если взяться за это с умом.
— Но кто… Как?