Однако ему не дали пустить в ход столь утонченную и вкрадчивую стратегию завоевания. Мадлен заявила, что слишком занята, чтобы встретиться с ним хотя бы на пять минут, при этом в голосе определенно звучала холодность, намекавшая на совершенную неуместность подобных приглашений со стороны Армана. Добродетель и верность, казалось, вновь прочно воцарились в сердце Мадлен. Разочарованный, Арман положил трубку. Его достоинству и мужской гордости был нанесен ощутимый урон.
Общеизвестно, что женщины весьма непостоянны в своих намерениях. Не прошло и двух дней с того злосчастного телефонного разговора, лишившего Армана всякой надежды, как Мадлен позвонила ему сама в девять утра и сказала, что нуждается в совете по одному очень важному делу. Холодности и отчужденности как не бывало. Она разговаривала по-дружески сердечно. Более того, интонации, звучавшие в голосе, несомненно предполагали нечто большее, чем дружбу. Голос в точности соответствовал взгляду, сказавшему «да, я твоя», и, услышав его, Арман без труда догадался, по какому вопросу она хочет с ним посоветоваться.
Они договорились, что она придет к нему на улицу Тюрбиго в три часа пополудни; этому дню суждено было стать переломным в судьбах обоих. В горячке нетерпеливого ожидания Арман думал о том, что его мечта вот-вот исполнится, что ему будет дарована великая милость, и — таково уж мужское самолюбие — был твердо уверен, что заслужил ее. В конце концов, не он ли был самым обворожительным и самым опытным любовником? И разве тот факт, что Мадлен выбрала именно его, отказав стольким претендентам, домогавшимся ее на протяжении восьми лет замужества, — разве этот факт не подтверждает его превосходства над другими мужчинами?
Разумеется, лишь чрезвычайно тщеславный человек, к тому же не чуждый романтики, может предаваться подобным мыслям. И то, что Арман думал так, свидетельствует не столько о его самомнении, сколько, о необычайной притягательности Мадлен. Что касается Армана, то он не зря прожил тридцать лет холостяком, узнав близко немало женщин, чтобы понять, что все они — брюнетки и блондинки, полные и стройные, с грудью пышной и маленькой, аккуратной, молчуньи и хохотушки — все скроены на один лад; так уж мудро распорядилось благое провидение на радость мужчинам.
Мужчины, в свою очередь, также укладываются в один шаблон, лишь иногда отклоняясь на несколько сантиметров в ту или иную сторону. Отсюда следует, что число способов, с помощью которых мужчины и женщины могут доставить друг другу чувственные наслаждения, весьма ограниченно. Конечно, фантастическая «Кама Сутра» описывает шестьдесят четыре различных способа, присваивая каждому поэтическое название. Но большинство европейцев довольствуется полудюжиной, а люди, напрочь лишенные воображения, и вовсе одним — и это чистая правда!