грабили много, но часто, вторгаясь в
дома за добычей, они находили там целые семейства мертвецов и крыши, полные
умерших от голода, и так были устрашены этим видом, что выходили оттуда с
пустыми руками. Однако искреннее сожаление, которое они питали к погибшим, не
простиралось на живых: всех, попадавшихся им в руки, они умерщвляли, запруживая
трупами узкие улицы и так наводняя город кровью, что иные загоревшиеся дома
были потушены этой кровью. С наступлением вечера резня прекратилась, огонь же
продолжал свирепствовать и ночью. В восьмой день месяца гарпея солнце взошло
над дымившимися развалинами Иерусалима. За время осады город перенес столько
тяжелых бед, что если бы он от начала своего основания вкушал столько же
счастья, то был бы поистине достоин зависти. Но ничем он не заслужил столько
несчастий, как тем лишь, что воспитал такое поколение, которое его
ниспровергло.
Распоряжения Цезаря по вступлении его в город. – Число взятых в плен и
погибших. – О бежавших из подземелья, в числе которых были и тираны Симон и
Иоанн.
1. Когда Тит вступил в город{30}; он
дивился его могучим укреплениям, в особенности же тем трем башням, которые
тираны в своем безумии покинули. Рассматривая вышину массивного сооружения,
чудовищную величину каждого камня и тщательность сочленения их, он воскликнул:
«Мы боролись, покровительствуемые Богом; только он мог оттолкнуть иудеев от
таких крепостей, ибо что значили бы человеческие руки или машины против таких
башен?» В этом роде он еще долго беседовал со своими друзьями. Пленников,
брошенных тиранами в крепости, он выпустил на свободу; остальную часть города
он разрушил, стены срыл, но те башни он оставил нетронутыми, в память
покровительствовавшего ему счастья, которое предало в его руки и непобедимое.
2. Так как солдаты уже устали от резни, а между тем появлялись еще огромные
массы иудеев, то Тит отдал приказ убивать только вооруженных и
сопротивляющихся, [412] всех же других брать в плен живыми.
Но вопреки приказу солдаты убивали еще стариков и слабых; только молодых,
крепких и способных к труду они загнали на храмовую гору и заперли их в женском
притворе. Надсмотрщиком над ними Тит назначил своего вольноотпущенника, а другу
своему Фронтону он поручил решить участь каждого из них по заслугам. Последний
казнил мятежников и разбойников, выдававших друг друга, и выделил самых высоких
и красивейших юношей для триумфа. Из оставшейся массы Тит отправил тех, которые
были старше семнадцати лет, в египетские рудники, а большую часть раздарил
провинциям