ничто не осталось скрытым, и она обо всем доносила Ироду.
2. Тогда возгорелся его гнев, и прежде всего на жену Ферора, которую Саломея
преимущественно очернила. Он созвал собрание родственников и друзей и, жалуясь
перед ними на эту женщину, вспомнил, между прочим, ее оскорбительное обхождение
с его дочерьми; дальше, что она денежными подарками подстрекнула к
сопротивлению фарисеев{232} и колдовством
отвратила от него сердце брата. В заключение он в своей речи обратился к Ферору
и предложил ему на выбор: отречься или от своего брата, или от своей жены.
Когда же Ферор заявил, что охотнее он расстанется со своей жизнью, чем с женой,
Ирод, не зная, что делать, обратился к Антипатру и приказал ему прекратить
всякие отношения с женой Ферора, с этим последним и со всеми его приближенными.
Этот запрет Антипатр не смел преступить открыто, но тайно он целые ночи
проводил в их обществе; а так как его пугал надзор Саломеи, то он посредством
своих римских друзей затеял поездку в Рим. Последние написали, что следовало бы
Антипатра через некоторое время командировать в качестве посла к императору
Ввиду этого Ирод немедля снарядил его в путь с блестящей свитой и большой
суммой денег, поручив ему представить императору его завещание, в котором царем
назначен был Антипатр, преемником же последнего – Ирод, сын Мариаммы, дочери
первосвященника.
3. Одновременно с ним ехал в Рим аравитянин Силлай, не исполнивший приказов
императора, ввиду того что Антипатру поручено было возобновить против него то
самое обвинение, которое раньше еще было возбуждено Николаем{233}. Кроме вражды с Иродом, Силлай находился еще в не менее
сильном разладе со своим же царем Аретой{234}, многих друзей которого, в том числе Соема –
могущественнейшего человека в Петре, – он лишил жизни. Большими суммами он
пытался привлечь к себе императорского домоправителя Фабата и надеялся найти в
нем поддержку также против Ирода. Но последний предложил еще большую плату и
отвлек от Силлая Фабата, которому также поручил взыскать с Силлая присужденную
ему императором сумму. Но Силлай отказался от уплаты денег; он шея еще дальше и
жаловался на Фабата императору: Фабат, доносил он, не преследует интересов
своего повелителя, а служит только целям Ирода. Тогда Фабат, все еще состоя в
высокой милости у Ирода, до того озлобился, что выдал тайны Силлая и открыл,
между прочим, царю, что тот подкупил одного из его телохранителей, Коринфа.
«Пусть только, – сказал [121] он, – арестуют его»{235}. Царь поверил этому доносу, потому что
Коринф вырос во дворце и был араб по происхождению. Он немедленно распорядился
о задержании не одного только Коринфа, но и двух арабов, из коих один был
другом Силлая, а другой – предводителем одного из аравийских племен.
Последние, будучи подвергнуты пыткам, сознались, что обещанием Коринфу большой
суммы денег они уговорили его убить Ирода. Таким образом, и они после
вторичного их допроса сирийским правителем Сатурнином были отправлены в Рим.