В холодильной камере – тишина. Ровно гудит мотор. Внезапно в его гуле появляются сбои. Из-под кожуха камеры с треском летят искры. Гул стихает – мотор останавливается.
И тут же мощный удар изнутри выгибает дверь камеры. За ним непрерывно следуют удар за ударом. Каждый удар все больше деформирует дверь. Очередной удар перекашивает ее на петлях. Следующий удар вышибает искореженную дверь вон.
– Значит, оно живо… – озабоченно говорит Владимир. Он сидит на краю стола.
В Хранилище, в отдалении, слышится грохот.
Все поворачиваются к открытой двери вахтерской и прислушиваются. Дима и Свешников сидят на диване рядышком. Они многозначительно переглядываются. Остальные пятеро стоят, тесно набившись в комнатенку.
– Похоже, оно живее, чем я рассчитывал, – говорит Свешников. – И, похоже, оно только что вырвалось из холодильника.
Владимир спрыгивает со стола.
– Тем лучше! Тогда мы его пристрелим и погрузим в рефрижератор… И вы нам поможете… А по дороге оно… то есть его останки как следует заморозятся… Пошли!
Толпой все, вместе с Димой и Свешниковым, выходят из вахтерской и идут по разгромленному залу.
В это время под кожухом камеры продолжает искрить. Потом искры целым снопом с треском вылетают из выключателя. И во всем Хранилище гаснет свет.
Снаружи видно, как разом погасли окна Хранилища и фонари во дворе. Коля, который между воротами и рефрижератором жестами показывает водителю, как вкатывается махина задним ходом на пандус, замирает, оглядывается на темный корпус Хранилища. Рефрижератор резко, с шипением и фырканьем тормозов, останавливается. Красные тормозные огни высвечивают Колю в темноте. Рука его ныряет за пазуху курточки.
– Эй, Миха! – кличет он водителя. – Вылазь! Пошли-ка, глянем, что там за фигня!
Миха, не гася фары, тяжело спрыгивает с подножки кабины, берет с сиденья АКМ и не спеша поднимается вдоль рефрижератора по пандусу.
– Быстрей! – с раздражением бросает ему Коля.
Такси, освещая асфальтовую дорожку включенными на дальний свет фарами, въезжает во двор, окруженный многоэтажными домами.
– Во-он мой подъезд, – тычет пальцем ректор Колесов в лобовое стекло. Он вдребезги пьян, язык его заплетается. – Ты куда?.. Вон же подъезд!..
– Да вижу я! – раздраженно бросает водитель.
Машина разворачивается. Свет фар, покачиваясь, ползет по двору – по кустам, стволам деревьев, стенам домов, детским качелям.
– Приехали! – говорит водитель.
– Получите, как договаривались. – Колесов протягивает ему несколько купюр.
Водитель берет деньги.
– Приятного пробуждения завтра, – не без иронии говорит он.