– Да ты что!
– Ради тех условий, что я выторговал у американцев, я на все пойду, – упрямо заявляет Колесов.
– Черт возьми! – кипятится Свешников. – Такой шанс бывает раз в жизни!
– Петя! – пытается втолковать Колесов собеседнику. – Это шанс для института, чтобы выжить и дожить до лучших времен. Тут не до личных амбиций.
Свешников безнадежно махнул рукой.
– Единственное, что я могу сделать, – успокаивает его Колесов, – это вместо Еременко, которому вообще-то по рангу положено, назначить тебя в группу по совместной работе.
– Андрей, – доверительно говорит Свешников. – У меня есть возможность уехать – поработать на Нью-Йоркский университет. Но им нужно что-то привезти. Что-то сенсационное. А в Гарвард меня не приглашали.
– Хорошо – руководителем группы. Устроит?
Свешников снова безнадежно отмахивается.
– Дай мне только день для самостоятельной работы с находкой. И я на все согласен.
– Нет.
– Утро.
– Нет.
– Почему?
– Американцы не дураки. Догадаются, что мы пытаемся надуть их. Я на это пойти не могу. Даже ради дружбы.
– Хорошо. Я поработаю сегодня ночью, до рассвета. Пока ты будешь ублажать их на банкете. Будет же банкет?
Ректор коротко кивает. Свешников улыбается.
– А о том, где и что я делаю ночью, ты, разумеется, ничего не знаешь.
Молчание. Колесов пристально разглядывает окурок у себя в руке. Гасит в пепельнице, полной окурков. Рядом с пепельницей валяется смятая пачка из-под сигарет.
– Я не сказал "да"… – говорит Колесов раздумчиво.
– А я ничего и не предлагал. – Свешников затягивается сигаретой и тоже гасит окурок в пепельнице. – Когда прибывает контейнер?
– Сегодня ближе к вечеру.
– Линза будет в Хранилище?
– Конечно.
Заметно обрадованный Свешников снова улыбается и встает с дивана.
– Тогда успеха тебе с американцами. Выжимай из них все до последней капли. И – ловлю на слове. Я – руководитель группы.
– Представляю, что устроит мне Еременко, – грустно говорит Колесов.
Большая дверца в старом сейфе открыта. Сейф стоит в углу кабинета Еременко. Сам Еременко стоит перед сейфом и аккуратно наливает в большую стопку коньяк из бутылки. Потом он ставит стопку на сейф, закрывает бутылку и прячет в недра сейфа. Берет стопку, секунду смотрит на нее, выдыхает и медленно выцеживает коньяк. Крякнув, прячет стопку в сейф и запирает дверцу. Затем Еременко смотрит на наручные часы и недовольно бормочет:
– Сорок пять минут. Пора и честь знать.
Он подходит к письменному столу, выбрасывает из пепельницы в корзину для бумаг остатки сожженной им ксерокопии с компроматом, осматривает стол, прячет одну папку в ящик стола и направляется к выходу.