У разбитого моста воспитатель сделал нам очередное внушение:
- Во время переходов шуметь, разговаривать и тем более смеяться нельзя! Представьте себе, что через это болото, заросли с ручейками проходит линия фронта, а вы - солдаты, выполняющие особое поручение командования. Знаете, что случилось бы с вами? Да вас, как куропаток, перестрелял бы неприятель!
Вместе со всеми я побежал к озеру. Снимая мундир, Женя спросил у меня:
- К чему мы поперлись через эти дебри? Рядом была просека. Я ее с холма видел.
- Эх ты, недотепа! - подражая Федотову, сказал я. - Слыхал небось, ведь мы проходили линию фронта.
- Ну да! - удивился он. - Какую линию фронта?
- Такую вот. Потом узнаешь, - и поплыл к торчавшей из воды каменной глыбе. Когда я был уже рядом с этой глыбой, то позади услышал испуганный Женькин возглас:
- Пацаны! Здесь гадюки по воде плавают! Тикайте к берегу!
- Это не гадюки, - успокоил его Таболин, - угри, рыба такая.
У входа в подвал за кирпичной стеной притаились Ваня и Толя, а за металлической бочкой - Валя Белов. Женя вынул из кармана изогнутый гвоздь и сунул его в замочную скважину. Дверь со скрипом отворилась. Женя махнул нам и первым переступил порог.
В полумраке я с трудом различал уходящие в темноту бетонные ступени. Держа над головой карманный фонарик, который немцы выдали на весь отряд, Женя шел впереди. Бледный луч света прыгал то по бетонному полу, то по стенам. Вот на мгновение он вырвал из темноты кучу тряпья.
- Откуда это здесь? - спросил Толя, разворошив кучу ногой: то были старые мундиры и брюки, совсем как те, что носили теперь мы.
Женя растерянно улыбнулся:
- Идемте, я еще кое-что покажу.
Наши тени заметались по серым каменным стенам и по бетонному полу. Иван нагнулся, что-то поднял;
- Смотрите! Гильзы!
Женя направил луч света на стену, которая вся была усеяна круглыми дырками. Я потрогал одну дырку пальцем.
- Это следы от пуль, - сказал Женя. - Немцы кого-то тут расстреливали.
Ваня толкнул рукой Женю в плечо.
- Наверняка тех, кто в открытую пошел против фрицев.
- Дураку понятно, - согласился Женя.
Мы все затаили дыхание. Хотелось поскорее выбраться из сырого темного подвала. Но Женя не торопился. Он провел нас к бетонной нише и показал какие-то прорезиненные мешки.
- В них, наверное, яд.
В самом деле, там что-то было написано по-немецки, но никто из нас ничего не мог прочесть.
- Ну да, яд, - засомневался Толя Парфенов, - к чему?
- А к тому. Вот дадут тебе мешочек, отправят через линию фронта и скажут: «Подсыпай в колодцы!»
- Брось зря болтать, Димка! Думаешь, фрицы дураки? Нет, к своим они нас не отправят.