- Миз Иджи!
К двери подошла приятная блондинка лет двадцати с веснушками и кудряшками. На ней была чистая белая рубашка и мужские брюки. Смоки снял шляпу:
- Простите, мэм, не найдется ли у вас какой-нибудь работенки или ещё чего... Мне сейчас трудновато приходится.
Иджи оглядела его драную грязную куртку, выцветшую коричневую рубаху, видавшие виды ботинки без шнурков и поняла, что он не врет. Открыв дверь, она кивнула:
- Заходи, парень, сейчас что-нибудь придумаем. Как тебя звать?
- Смоки, мэм.
Она обернулась к девушке за стойкой. Смоки давно не видел таких опрятных девушек, а эта вдобавок была ещё и необыкновенно хороша собой. На ней было платье в горошек, золотисто-каштановые волосы перевязаны красной лентой.
- Руфь, это Смоки. Он будет работать у нас.
Руфь улыбнулась:
- Вот и хорошо. Рада с вами познакомиться.
- Не хотите привести себя в порядок, а потом перекусить?
- Хорошо, мэм.
В большой ванной комнате с потолка свисал длинный шнурок выключателя. Смоки легонько потянул за него и увидел в углу допотопный умывальник с педалью и черной резиновой пробкой на цепочке. На раковине были разложены бритва, миска с мыльной пеной и кисточка.
Смоки поглядел на себя в зеркало, и ему стало стыдно: честно говоря, он давненько не держал в руках мыла. Он взял большой кусок коричневого мыла "Оквидол" и попытался отскрести угольную пыль, въевшуюся в лицо и руки. Вот уже сутки у него не было во рту ни капли спиртного, и руки дрожали так, что ему стоило больших трудов кое-как побриться. Смоки протер лицо лосьоном "Олд спайс", причесался и вернулся в зал.
Иджи и Руфь накрыли для него стол - блюдо с жареным цыпленком, коровий горох, репу, жареные зеленые помидоры, кукурузный хлеб и чай со льдом. Смоки взял вилку и попытался есть. Руки так дрожали, что он не мог донести кусок до рта да вдобавок облил рубашку чаем. Он понадеялся, что девушки не заметят, но вскоре блондинка сказала:
- Пошли, Смоки, прогуляемся чуток.
Он взял шляпу и вытер рот салфеткой, решив, что его вышвыривают.
- Да, мэм.
Она вывела его через черный ход на задворки кафе, откуда начинались поля.
- Что, нервишки пошаливают?
- Извините, мэм, что намусорил там у вас, но если честно... В общем, это... Ладно, пойду я. Но все равно спасибо.
Иджи порылась в огромном кармане фартука, выудила маленькую бутылку виски "Дикая индюшка" и протянула ему.
Смоки был благодарным человеком. Он сказал:
- Бог запишет вас в святые, мэм.
Они уселись на бревно под навесом, и, пока Смоки успокаивал нервы, Иджи болтала с ним так, словно они много лет знакомы.