- Папа, папа, пошли со мной!
Большой Джордж сразу подскочил.
- Ты чего? Что случилось, парень?
- Не могу сказать. Бабушка велит тебе идти в кафе.
- Бабушка?
- Да, срочно! Она сказала, чтобы быстро срочно!
Большой Джордж уже натягивал штаны.
- Молись, если это шутка, парень. Так всыплю, что своих не узнаешь.
Онзелла, стоя в дверях, с тревогой прислушивалась к их разговору. Она потянулась было за свитером, чтобы пойти с ними, но Большой Джордж велел ей остаться.
- Может, ей плохо стало? - забеспокоилась она.
- Да нет, детка, не плохо. Сиди дома, - мягко сказал Джордж.
В комнату заглянул сонный Джаспер:
- Чего это вы?
- Ничего, милый, иди спать, да смотри не разбуди Билли.
Когда они отошли от дома, Артис сказал:
- Папа, бабушка убила белого, до смерти.
Луна совсем скрылась в облаках, и Большой Джордж не видел лица своего сына.
- Если кто и будет мертвым, так это ты, парень, когда я выясню, что за игры ты затеял посреди ночи.
Сипси ждала их во дворе. Большой Джордж наклонился, потрогал холодную руку Фрэнка, потом откинул простыню, которой Сипси накрыла тело, отступил на полшага и убрал руки за спину.
- М-м-м, - качал он головой, глядя на труп. - На этот раз ты его пришибла, мать.
Но Большой Джордж не только качал головой, он лихорадочно соображал, как быть дальше. Негру, который убил белого в Алабаме, ни на какие поблажки рассчитывать не приходилось, и у него не было выхода, кроме как сделать то, что он придумал.
Он поднял тело Фрэнка и, взвалив его на плечо, сказал Артису:
- Пошли.
Он отнес труп в деревянный сарай на заднем дворе, положил на грязный пол и снова сказал Артису:
- Сиди тут, пока я не приду. Надо избавиться от грузовика.
Когда через час вернулись Руфь и Иджи, малыш спокойно спал в кроватке. Иджи отвезла Сипси домой и по дороге говорила, как она беспокоится о здоровье мамы Тредгуд, а Сипси так и не призналась, что они чуть было не потеряли ребенка.
Артис всю ночь просидел в сарае на корточках, раскачиваясь взад и вперед и стуча зубами в нервном ознобе. Около четырех утра, не в силах больше сопротивляться, он достал перочинный нож и в кромешной тьме стал бить накрытое простыней тело: один, два, три, четыре - он наносил удары один за другим.
Когда почти рассвело, дверь со скрипом отворилась, и Артис от страха описался. Это вернулся его отец. Он утопил грузовик в реке около "Фургонного колеса" и весь обратный путь - почти десять миль - прошел пешком.
- Надо сжечь его одежду, - сказал Большой Джордж.
Он откинул простыню, и оба остолбенели, уставившись на тело. Первые солнечные лучи пробивались сквозь щели старого сарая. Артис, открыв рот, взглянул на Большого Джорджа круглыми, как блюдца, глазами.