– Вот теперь ты похож на марсианина, – констатировал он.
– Ещё есть? – спросил я. Он покачал головой.
– Знаешь, сколько оно стоит?
– Сколько?
– От десяти до пожизненного. Это же контрабанда.
– Ты этим занимаешься?
– Нет, но возможность достать есть.
– У тебя хорошие связи? – спросил я.
– Неплохие. Меня многие знают.
– А может это наоборот плохо?
– Не думаю. Это надёжные люди, – спокойно ответил он.
– Что ты хочешь, чтобы я передал тому, с кем ты хочешь встречаться?
– Пока ничего. Только то, что я хочу увидеться.
– Но ведь они захотят знать. Просто так не пойдут.
– Ну а разве им не интересна твоя судьба? – спросил он. Я кивнул.
– А всё остальное, пока преждевременный разговор, – сказал он.
– Понял. После встречи ты отпустишь меня?
– Если тот человек окажется действительно тем, с кем я хочу говорить.
– Ясно. Ну а если вы не договоритесь, что будет со мной?
– Посмотрим.
– Да, – я вздохнул. – Никаких гарантий.
– На этой планете таких гарантий тебе не даст никто.
– Везде всё одинаково.
– И на Марсе тоже? – улыбнувшись, спросил он.
– А какая разница?
– Всё ж таки не так паршиво, как здесь.
– Что-то я сомневаюсь.
– Ну да! – хмыкнул он. – Тебя нисколько не смущает, что здесь можно быть человеком второго сорта?
– Джос, ты меня удивляешь своим оптимизмом. Везде всё одинаково.
– Ни за что не поверю!
– Так или иначе, расслоение общества существует везде, и с этим ничего не поделать. Это может не нравится, но изменить это, мне кажется, просто невозможно. И вообще, был бы ты 'человеком' рассуждал бы совсем по-другому, – сказал я.
– Ха-ха-ха! – он откинулся назад. – А кто сказал, что я не человек?
– Тогда, где твой образ?
– А в нём ли дело? – передо мной предстал сосискообразный с курчавой бородой.
– Так ты 'слуга'? – изумился я.
– Я – человек! – веско сказал Джос. Прежнее обличие вернулось.
– Если бы ты принадлежал высшей касте, готов спорить, тебя бы это не беспокоило.
– Ты не веришь в лучшую жизнь?
– Нет, – я попытался достать ногтём застрявшую между зубов частичку яблока. – Это утопия.
– Каждый из нас видит какие-то свои минусы.
– Конечно. Всё субъективно, – согласился я.
– В моём понимании, хорошо там, где люди изначально равны, – сказал Джос.
– А я считаю, что среди людей не может быть равенства, – ответил я.
– Это софистика. Здесь-то мы имеем конкретный институт – касты, от которого никуда не деться.
– В этом ты прав, – согласился я. – Но как так произошло, я до сих пор не могу понять.
– Как появились касты? Очень просто. У всего есть первопричина. В данном случае, это Гунн. Простой учитель, у которого в один прекрасный день было озарение – сама Вселенная открыла ему великую мудрость.