Так что он колесит по пустыне, мчится сквозь ночь, а «хамви» мчится по пятам, приближается, он уже совсем близко, а Тим все гонит и гонит – и вдруг мир исчезает.
Тим орет: «Чё-о-о-рт!» – потому что он только что вырвался из пустыни. Весь мир словно бы кончается на узком краю огромного каньона, глубина – три сотни футов, и Тим чуть не отрывает ручки руля, так резко он разворачивается, бьет по тормозам, мотоцикл бешено заносит. Вот сейчас им обоим и конец, переднее колесо висит над пропастью, где кончается мир, и Тим боится пошевелиться, а «хамви» продолжает мчаться вперед – и срывается с края, потом – несколько секунд паузы, а потом – бум! – и небо окрашивается оранжевым.
Мальчишка больше не хихикал. Он плакал.
– Все в порядке?
– Нога болит.
Тим с трудом отделился от байка, осторожно поднял мальчика и опустил на землю. Достал из мотоцикла фонарь, закатал штанину и увидел кровь на его ноге. Царапины, ничего, кажется, не сломано. Мальчик успокоился и только шмыгнул носом:
– Все нормально.
– Ты храбрый парень.
Мальчишка улыбнулся.
Тим вынул из мотоцикла вещи. Свернул одеяло, перебросил через плечо, достал бутылки «Эвиана». Дал одну мальчику.
– Спорим, я первый допью, – улыбнулся Тим.
Мальчишка принял пари и начал глотать. Тим подгадал так, чтобы мальчик обошел его совсем на чуть-чуть.
– Хочешь, сыграем в одну игру? – спросил Тим.
– Очень хочу. В какую?
– Знаешь, что такое морпех?
– Это какие-то солдаты, да?
– Больше так не говори, парень, – предупредил Тим. – Морпех – не солдат. Солдаты – армейская отрыжка. Морпех – самый крутой, самый мощный, самый лучший боец всех времен и народов. Хочешь поиграть в морпехов?
– Да.
– Хорошо. Мы с тобой будем пару дней играть в морпехов, у нас будет секретная экспедиция. Мы не должны дать другим парням нас найти. Понятно?
– Понятно.
– Ты готов?
– Готов.
– Придется походить пешком.
– Ладно.
Тим столкнул мотоцикл с края обрыва, туда, где оранжевое свечение меркло, делаясь кроваво-красным.
– Пошли, – сказал он.
На западе он различил очертания гор. Если они смогут перебраться через эти горы, то вырвутся на свободу. И они пустились в путь.
Минут через десять Тим глянул на мальчишку. Лицо такое усталое, лучше будет, если Тим его понесет. Он подхватил ребенка и усадил на плечи. Парень был не тяжелее полностью нагруженного армейского рюкзака.
– Как-как уж тебя зовут? – спросил Тим, потому что опять забыл.
– Кит, – ответил мальчишка. – А тебя?
– Зови меня Бобби, – сказал Тим.
Он шел быстрым шагом: хотел до восхода солнца подойти к тем горам как можно ближе.