Завершив передачу данных, Таманцев выбрался из рубки резервного «Хоплита».
У выдвижного трапа его ждала Флора.
– Я только что разговаривала с Райбеном. Он сейчас заберет Найва и летит к нам.
Иван ласково коснулся ее щеки, заглянул в глаза, поймал огонек тревоги и спросил:
– Что тебя тревожит? Все уже позади.
– Не все… Иван, ты уверен, что хараммины придут? Разве машины не должны были подать им знак?
– Они придут, – уверенно ответил Таманцев. – Но ты что-то не договариваешь?
– Да… Не знаю, имеет ли для тебя значение, но Николай Лорген погиб.
– Тот самый, кого подставляли, когда пытались убрать нас?
– Да.
– И как это случилось? Ракетное попадание? Я не видел его среди защитников Рубежа.
– Он погиб тут. Я наладила связь с его отцом, и он признался, что по приказу Келгана подготовил группу андроидов, которая… должна была ударить нам в спину.
– Проклятье… – Иван присел на опаленную глыбу камня. Беспокоили сломанные ребра, каждый вдох приходил с болью. – И какова была роль Николая?
– Ричард не до конца разделял взгляды Келгана. Он запрограммировал машины так, чтобы те отвечали ударом на удар, но не атаковали первыми. Ник и произвел роковой выстрел. Я не знаю, почему он согласился это сделать.
– Его застрелили?
Флора кивнула.
– А Келган? О нем есть данные?
– Вероятно, погиб. Сейчас сервы разбирают завалы, но надежды найти выживших под обломками Дворца Правосудия нет.
…Близился рассвет. Тьма сгущалась, энергопитание на городские уровни еще не подали, а пожары уже затухали, рдея тусклыми пятнами раскаленного камня, металла или угольями сгоревших деревьев.
Из сумрака вынырнула фигура в боевой броне.
– Господин, Файзулло зовет тебя.
– Он пришел в сознание?
– Только что. Очень слабый, – на ломаном интеранглийском пояснил ганианец. – Зовет быстро.
– Иду. – Иван встал, опираясь на руку Флоры, но не отпустил ее, молча предлагая пройтись вместе.
* * *
Файзулло лежал в палатке полевого медицинского модуля, развернутого прямо среди руин Рубежа.
Его сознание находилось на зыбкой грани между бредом и явью, но Таманцева он узнал.
Они встретились взглядами.
В глазах Файзулло таился ужас.
– Джелави… Иван… – сипло произнес он, слабым жестом указывая на свою гермоэкипировку, которую почему-то не убрали из стерильного помещения. – Видишь, как получилось…
Таманцев оглянулся, заметил разбитое забрало гермошлема и понял истоки ужаса, таящегося во взгляде ганианца.
– Я теперь такой же, как вы? Кем я стану?..
– Никто не знает. – Иван не смог солгать.
– Я не хочу… Боюсь стать… зверем…
Таманцев посмотрел на Флору, дождался ее легкого кивка и ответил: