– Наши воины не умеют ремонтировать даже собственное оружие.
– А кто занимается ремонтом? Только сервы?
– Нет, не только. Есть среди сатта избранных группа техников, они всегда находились на особом привилегированном положении. Оран, из-за которого все началось, как раз относится к их числу.
– Уважаемые люди?
– Уважаемые и порой незаменимые, – подтвердила Флора. – Но они никогда не делятся своими тайнами.
– Хорошо, что сказала. – Иван выпрямился, переходя на другую сторону машины. – Буду иметь в виду. Думаю, им не понравится, если я стану раскрывать технические секреты кому попало.
– Ты проницательный, – усмехнулась Флора. – Только среди обитателей города едва ли найдутся желающие поучиться у тебя.
– Почему?
– Всех и так все устраивает. Никто не любит перемен.
– А ты? Почему пошла в оперативники?
Флора задумалась на секунду, а потом ответила:
– Устала от однообразия. Наверное, это единственная причина. Приходит время, когда начинаешь терять вкус к жизни, понимать, что просто существуешь, без определенной цели, непонятно, зачем и почему. Многие в таком возрасте кончают самоубийством.
Иван, осматривавший механизм привода последнего, четвертого колеса, выпрямился.
– Какой смысл сводить счеты с жизнью? – Он огляделся вокруг и добавил: – Посмотри, какие просторы. Да, они опасны, но чем бесцельно существовать или накладывать на себя руки, почему не заняться их освоением?
– Не позволят сатты. Существуют определенные правила. Планета живет сама по себе, люди сами по себе. Между нами – Рубеж.
– Странные правила. Не знаешь, почему они возникли?
– Нас слишком мало, чтобы осваивать лежащие вне Рубежа просторы. Да и ни к чему – места в городе хватает всем, даже с избытком. Те, кому не по нраву монотонность существования, идут в сатт воинов или добровольно становятся оперативниками.
– А в чем различие между оперативником и воином?
– Оперативник, прежде всего, защищает интересы своего сатта, – пояснила Флора. – У воинов нет таких градаций. Они служат городу в целом.
– Как я понимаю, раньше между саттами возникали конфликты?
– Да. Но я родилась позже. О тех временах никто не любит вспоминать, так же как о периоде высадки на планету.
– Ясно… – Иван поставил на место последнее колесо, затем еще минут десять колдовал над разорванной ударами метаморфов проводкой и наконец объявил: – Все, Флора, можем ехать, если ты готова.
* * *
Город был виден издалека.
Темная стена Рубежа не мешала восприятию исполинского мегаполиса – вырезанные в толще скал террасы царили над укреплениями, спускаясь к ним пологими площадками обширных, утопающих в настоящей