Дадли резко рассмеялся, а потом сказал тонким, жалобным голосом.
— Не убивайте Седрика! Не убивайте Седрика! Кто это Седрик? Твой дружок?
— У меня… Врешь, — автоматически ответил Гарри, но во рту у него пересохло.
Он знал, что Дадли не врет, иначе откуда бы он узнал про Седрика.
— Папа! Помоги мне, папа! Он собирается убить меня, папа! Ха-ха!
— Заткнись, — тихо сказал Гарри, — Заткнись, Дадли, я тебя предупреждаю!
— Появись и помоги мне, папа! Мама, появись и помоги мне! Он убил Седрика! Папа, помоги мне! Он собирается… Не наставляй на меня эту штуку!
Дадли вжался в стену переулка. Гарри направлял палочку прямо ему в сердце. Гарри чувствовал, как кипела в венах вся злость на Дадли, накопленная за 14 лет. Ну почему нельзя сейчас прикончить Дадли, заколдовать так, чтобы тот пополз домой, как насекомое, бессловесное, шевелящее усиками…
— Никогда больше не говори об этом, — зарычал Гарри, — Ты меня понял?
— Убери от меня эту штуку!
— Я сказал, ты меня понял?
— Убери от меня эту штуку!
— ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?
— УБЕРИ ЕЕ…
Дадли издал странный, короткий всхлип, будто его окунули в ледяную воду.
С ночью что-то случилось. Усыпанное звездами темно-синее небо внезапно стало черным, как смоль, а весь свет — звездный, лунный, свет уличных фонарей — исчез. Исчез также далекий гул автомобилей и шорох деревьев. Душистый вечер внезапно стал пронизывающе холодным. Они были окружены со всех сторон непроницаемой тихой темнотой, словно какая-то гигантская рука укутала дорожку толстым ледяным покровом, ослепляя их.
На долю секунды Гарри показалось, что он неосознанно что-то наколдовал, несмотря на то, что сопротивлялся этому изо всех сил — потом его в его эмоции вмешался рассудок: у него не хватило бы сил выключить звезды.
Гарри завертел головой во все стороны, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, но темнота покрывала глаза, как невесомый занавес.
Испуганный голос Дадли достиг ушей Гарри:.
— Ч-что ты д-делаешь? П-перестань!
— Я ничего не делаю! Заткнись и не двигайся!
— Я н-не вижу! Я ос-слеп! Я…
— Я сказал — заткнись!
Гарри продолжал стоять неподвижно, поглядывая влево и вправо невидящими глазами. Холод был таким сильным, что он дрожал всем телом; руки тряслись, а на затылке волосы встали дыбом. Он открыл глаза как можно шире, озираясь вокруг, но бесполезно.
Это невозможно… они не могут быть здесь… только не в Литтл Уингинге… он напрягал слух… он должен услышать их прежде, чем увидит…
— Я ра-аскажу папе! — хныкал Дадли, — Г-где ты? Ч-что ты д-делаешь…?
— Ты заткнешься? — прошипел Гарри, — Я пытаюсь слу…
И тут он замолчал. Он услышал то, чего боялся.