— Чувствовал…чувствовал как будто…как будто…
— Как будто у тебя в жизни вообще не было радости, — тупо проговорил Гарри.
— Да, — шептал Дадли, все еще дрожа.
— Так! — сказал дядя Вернон, голос которого восстановился, когда он выпрямился. — Ты наложил на него проклятие психа, так что он бы слышал голоса и полагал, что никогда не был счастлив, не так ли?
— Сколько раз я должен повторять Вам, что это был не я? — его голос повысился, — это были несколько дементоров.
— Несколько чего?
— ДЕ-МЕН-ТО-РЫ!!! — медленно и четко произнес Гарри, — а точнее двое!.
— И что это — Дементоры?
— Они охраняют волшебную тюрьму Азкабан, — сказала тетя Петунья.
Две секунды звонкой тишины прошло прежде чем тетя Петунья хлопнула себя по рту, как если бы она позволила себе отвратительную ошибку в клятве. Дядя Вернон вытаращился на нее. Гарри был в недоумении. Сначала миссис Фигг — но тетя Петунья, маггл до мозга костей, это уже слишком!
— А тебе откуда известно об этом? — удивленно спросил ее дядя Вернон. Тетя Петунья выглядела весьма потрясенной. Она поглядела на дядю Вернона с напуганным извинением, затем она убрала руку от лица, чтобы показать свои большие лошадиные зубы.
— Я слышала это от мальчишки несколько лет назад, — сказала она рывками.
— Если Вы имеете в виду моих родителей, то почему не назовете их по именам? — сказал Гарри громко, но тетя Петунья проигнорировала его. Гарри был ошеломлен. Если бы не вспышка несколько лет назад, в ходе которой, тетя Петунья не кричала, что мама Гарри была наркоманкой, он никогда больше не слышал от нее упоминание об ее сестре. Он был изумлен, что она знала хоть что-то о волшебном мире, хотя, обычно она превращала свою энергию в притворство, будто волшебного мира не существовало! Дядя Вернон открыл рот и закрыл обратно, снова открыл его и потом опять закрыл, тогда изо всех сил пытаясь вспомнить, как разговаривать, открыл его в третий раз и прокаркал, словно ворон, — так — так — они — на самом деле — сущ… существуют? Эти деминти…
Тетя Петунья кивала.
Дядя Вернон переводил взгляд с тети Петуньи на Дадли, потом на Гарри, как будто надеялся, что кто-то собирался кричать: «Первоапрельский дурак!», но никто не предпринял этой попытки, и он в очередной раз открыл рот, но, пока он искал слова, в комнату влете третья сова, она проскользнула через все еще открытое окно, подобно пернатому пушечному ядру и с грохотом приземлилась на кухонном столе, заставив всех трех Дурсли подскочить от испуга. Гарри взял еще один официально выглядящий конверт у совы, открыл его, и сова улетела обратно в темную непроглядную ночь.