– Персиваль? – Спросил Виктор.
– Я остаюсь на хозяйстве, – холодно улыбнулся в ответ Персиваль, но глаза…
"Глаза не лгут, – отметил Кайданов. – Поэтому я ношу очки".
– Спасибо.
– Не за что.
– Есть за что, – Виктор оглядел зал кофейни и остановил взгляд на широком простенке между двумя окнами. – Как считаешь, Дженевра?
– Минуту! – Ответила женщина и медленно подошла к простенку. Она ничего не стала делать, а просто стояла почти вплотную к стене и молчала. Минуту, две, три…
Молчали и все остальные. Вероятно, у каждого имелась на то своя веская причина, но Герман молчал, потому что просто не знал, что сказать. Не то, чтобы у него не было вопросов, но все они казались ему неуместными сейчас. И комментировать было нечего, потому что, на самом деле, ровным счетом ничего не происходило. Или, вернее, происходило, но вот говорить об этом явно не следовало. Герман даже Рэйчел ничего не сказал, только взглянул коротко в глаза и улыбнулся, хотя простое это движение неожиданно потребовало от него такого большого усилия, как если бы прыгал через пропасть.
"Вот ведь…"
– Да, – внезапно сказала Дженевра, отступая на шаг назад. – Пожалуй… Откроете сами или…?
– Или, – сразу же откликнулся, подходя, к Дженевре Виктор. – Ты же знаешь, в этом деле лучшие ты и Марий. А мы с Парсевалем будем держать края.
– Тогда, пошли, – коротко бросила Дженевра и в тот же момент "вспыхнула". Ее аура оказалась сейчас настолько яркой, что буквально ослепила Кайданова, но если он чему в жизни и научился, так это терпеть боль.
А между тем на белой оштукатуренной стене внезапно и совершенно бесшумно возникла вертикальная огненная линия.
Кто-то вскрикнул – "Кто?" – но, по-видимому, не от неожиданности, а от боли. Ведь никому из них еще не приходилось находиться так близко от работающего в полную силу мага, обладающего даром невероятной мощи. И ведь "работала" уже не одна только Дженевра. Всего в двух метрах от нее загорелся уже мощный "факел" Персиваля, а в следующее мгновение воздух вокруг них сгустился и затрепетал, и Кайданов понял, что в дело вступил Виктор. Впрочем, Герман чувствовал лишь отголоски его волшбы. Виктор колдовал так, что если бы Кайданов не знал об этом заранее, так бы и не понял.
"Но ведь мы в Городе!" – Однако это была последняя и не самая важная мысль. Потому что в следующее мгновение прямо в стене открылся круглый проход, за которым Кайданов увидел золотую – во всяком случае, так ему показалось – дорогу, больше похожую, впрочем, на узкий слабо светящийся мост без перил, уходящий в неведомую, вот уж, во истину, туманную даль.