– Не купит, – Бобров помотал головой.
– Да вы что, командир! А баб катать?..
– А может, и не купит… – задумчиво протянул Хусаинов, разглядывая на просвет стакан с томатным соком. – Я бы не купил.
– Ты не показатель. Нам с тобой, чтобы производить впечатление, самолеты не нужны, – заявил Чумак. – И командиру не нужны. Стас вырастет большой, тоже научится возбуждать девиц без самолета. Я вообще, когда надеваю свой любимый гражданский костюм, представляюсь обычно то кризис-менеджером, то портфельным инвестором…
– Кем-кем? – переспросил Бобров.
– Финансы, командир. В них никто не разбирается, и можно с умным видом распускать хвост. А скажешь, что ты летчик, – сразу на тебя глядят сверху вниз. Летчик, он же вроде шофера, обслуживающий персонал. Топчи педаль, крути штурвал. А если узнают, что военный летчик… Это ж вообще дармоед! Отожрал, понимаешь, харю на народные российские нефтерублики. У бабушек-пенсионерок изо рта кусок вырвал…
– Ты это серьезно?
– Проверено, командир. По молодости было интересно, кем меня считает честный налогоплательщик. Теперь не очень интересно. А чего вы удивляетесь? Войны-то нет. Была б война, нас бы уважали. Прямо обидно – чего на Россию не нападет никто? Какая-нибудь маленькая и, желательно, морская держава.
– Исландия, – предложил Хусаинов.
– Я имел в виду теплое море.
– Израиль?
– Не-е, этих мы не прокормим…
Стас посмеивался, Бобров, зажав в зубах пустую трубку, благодушно качал головой. Чумак и Хусаинов упражнялись в остроумии. Все было как всегда. Правда, завтра, в субботу, им до обеда работать, «догонять программу». Но работать – значит летать. А они для этого и пошли в авиацию. И пускай гражданские не понимают, зачем нужны военные летчики. Не такая уж трагедия.
– Типичная профессиональная деформация, – говорил тем временем Хусаинов. – Андрей! Можно вас на минуту?
– Да, конечно, – полковой психолог неохотно подошел к столу. – Приятного аппетита.
– И вам того же. Скажите, друг мой, вот старший лейтенант Чумак мечтает, чтобы на Россию напало княжество Монако. Это у него профессиональная деформация?
– А зачем это ему? – спросил психолог у Хусаинова без тени интереса в голосе. Смотреть на Чумака он избегал.
– Хочет доказать гражданским, что мы не просто так едим их налоги. А то гражданские не понимают.
– Разве не понимают? Почему он так думает?
– Они мне сами сказали! – вмешался Чумак.
– И сколько их было? – психолог наконец-то соизволил обернуться к Чумаку.
– Не считал. Много.
– Значит, вам не повезло. По статистике таких семь-восемь процентов. Остальные говорят, что военный летчик – почетная и престижная работа. Я больше не нужен?