Но поднимались и торопились дальше.
Ларин фа-Тарин бежал вместе с остальными, рядом топали телохранители и гонцы.
– Давай, кровь глубин… – подбадривал тысячник сам себя, досадуя на собственные короткие ноги. – Вперед, вперед…
Впереди, над войском норцийцев, поднялось голубоватое зарево, повеяло свежим ветром. Исступленные безумные вопли, в которых не было ничего человеческого, стали затихать.
Маг, обнаружившийся-таки в баронском войске, развеял чужое заклинание.
Но еще чем-то помочь своим он не успел. Пехотинцы из войска Господина свершили невозможное. Не дали конным дружинам выстроить ряды для нового удара. Когда норцийцы остановились, чтобы развернуться и приготовиться к новой атаке, то вынуждены были тут же вступить в бой.
Утомленные кони отказывались нести седоков, напуганные упорством противника хирдеры начали пятиться.
– Да свершится Суд! – завопил кто-то, но на этот раз боевой клич вышел слабым и неуверенным.
Фа-Тарин с радостью увидел, как рухнул с седла таристер в алом плаще, как его дружинники бросились врассыпную. А воины из тысячи уроженца Серых гор пошли вперед, сметая сопротивление, втаптывая в землю тех, кто упал. Их натиск поддержали фланги, и армия Норции обратилась в бегство.
– Парни, живо к сотникам, – повернулся фа-Тарин к гонцам. – Напомнить о том, что тех, кто сдастся – щадить!
Таков был приказ Равида из Касти, а значит – и самого Господина.
Пехотинцы опрокинули последний заслон и ворвались в лагерь, где еще чадили костры и стояли на огне котлы. С визгом разбежались какие-то девки, то ли маркитантки, то ли шлюхи, какие всегда волочатся за любым войском, но никто не бросил на них даже взгляда.
Сейчас не до того.
К фа-Тарину начали приводить пленных – оглушенного таристера в помятом шлеме, нескольких хирдеров с белыми рожами, еще одного таристера, с черно-белым гербом на забрызганной кровью тунике. Всех укладывали на землю лицом вниз под присмотром воинов из первой сотни.
Позже, когда станет чуть поспокойнее, их отведут в обоз, к служителям Господина. Те примутся лечить раны, успокаивать напуганных, а заодно учить норцийцев истинной вере.
Тринадцатому не нужна выжженная, залитая кровью земля.
Ему нужны новые верующие, что будут молиться, ходить в храмы и приносить жертвы.
– Вот и все, – сказал фа-Тарин, когда гонец от командира пятой сотни доложил, что они прошли лагерь насквозь. – Слава Господину, мы победили. Пусть возвращаются обратно. Гнаться за всадниками мы все равно не можем.
Да и нет смысла в том, чтобы бегать по лесам за разбежавшимися в разные стороны баронами. Нужно дать себе передышку, а норцийцам – возможность слегка задуматься. Кому-нибудь в голову обязательно придет мысль, что лучше присоединиться к победителям.