Он продолжал сидеть в темноте, обдумывая связь, существовавшую у его врагов с миром демонов. Эти отношения, по всей видимости, были давними и очень прочными. Бринд Амор подумал о роковой ошибке, совершенной членами братства волшебников много-много лет тому назад. Соборы были построены, островитяне познали вкус мира и покоя, их уже мало интересовали старые волшебники. Братство решило, что его время прошло, удалось покончить даже с засильем гигантских драконов. Многие из них погибли, а некоторых, подобно могущественному Бальтазару, заточили в глубоких пещерах. В той схватке Бринд Амор потерял свой жезл. Старый маг был настолько уверен в нерушимости мира и покоя, что даже не позаботился вернуть себе утрату.
Многие члены братства отошли от дел, одни из них обрели вечный покой. Другие, подобно Бринд Амору, удалились в глубокие пещеры и погрузили себя в магический транс. Все они… кроме Гринспэрроу. В те далекие дни он был всего лишь младшим членом братства, но лишь ему удалось найти способ продлить время чародеев.
Бринд Амор предпочел магический транс вечному покою, поскольку он опасался, что наступят дни, когда его мастерство вновь может понадобиться миру. Поэтому, удалившись в пещеру, маг создал заклинание, которое должно было разбудить его, если вновь наступят темные дни. И заклинание сработало несколько лет тому назад. Чародей проснулся и обнаружил, что Гринспэрроу захватил трон Эйвона и вступил в нечестивый союз с демонами.
Бринд Амор продолжал сидеть, не зажигая света, размышляя о своих врагах, людях и бесах. Маг задавался вопросом, прав ли он был, направляя Лютиена и весь Эриадор на борьбу со столь могущественными врагами.
— Здесь не так уж глубоко, — проворчал Шаглин, конец его роскошной бороды был измазан отвратительной жижей.
— А я не так уж высок, — немедленно огрызнулся Оливер, бросая снизу вверх взгляд на Лютиена, который молча подхватил недовольного хафлинга под мышку и пошел дальше по льду и грязи.
— Оливер де Берроуз прогуливается по сточным трубам! — воскликнул хафлинг. — Если бы я знал, что паду столь низко, связавшись с вашей компанией…
Его ворчание перешло в приглушенный стон, когда Лютиен неожиданно оступился, ударился о стену и выронил Оливера, который тут же вскочил на ноги и с воплями начал отряхивать свои голубые панталоны от вонючей жижи.
— Мы находимся прямо под купцами, — заметил Шаглин. — Вам не мешало бы держаться потише!
Оливер безнадежно посмотрел на Лютиена, однако он прекрасно понимал, что его друг скорее забавляется, нежели сочувствует. А еще он понимал, что все его беды — чистая мелочь рядом с тем, что им предстоит, и ворчал скорее по привычке. Прошла всего неделя с момента нападения на рудники Монфора, а освобожденные гномы уже успели показать, на что они способны. Бывшие узники починили целую гору старого оружия, сконструировали массу полезнейших механизмов, а теперь еще докопались до канализационных труб, проходящих под районом, где укрепились купцы со своими охранниками. Сейчас Лютиен, Оливер, Шаглин и три сотни его бородатых собратьев пробирались сразу по нескольким параллельно идущим трубам, чтобы неожиданно появиться в самом центре твердыни противника.