Жара укорачивает время. Жара удлиняет и запутывает мысли. Собственно, даже не мысли эти длинные, бесцельные раздумья, извилистые, как река, и тягучие, как повороты русла. Мы как-то забыли о том, куда и зачем идем. Все проглотил Дон. Остался один Дон. Запомню ли я Дон? Запомню, надолго запомню: но если увижу эти места без солнца, в безветренную погоду — не узнаю, пожалуй. И я долго раздумываю над тем, как хорошо бы прожить вот здесь, на углу зеленой протоки, весь год, познать все ипостаси реки, увидеть ее во льду, увидеть ледостав и ледоход, дождливую, зыбкую осень. Я мечтаю о будущем холоде протоки с удовольствием, долго — пока она не скрывается за поворотом. Нет, дорога лучше. Только в дороге дано увидеть сотни проток и тосковать по каждой.
— Ну что, сходите за соляркой? — снова спросил Данилыч. — Уже не так жарко.
Мы этого не заметили, но идти надо.
Степаныч на своем заправщике мирно спал. Сергей закашлялся, Даня погремел канистрами…
— А, это вы? Погодите, сейчас…
Роли изменились. Степаныч был уже не просителем, а хозяином. Он выглядел лучше и теперь напоминал заурядного гипертоника с рожистым воспалением.
— Вишь, как я люк открываю? Чтоб искры не выбить, осторожно надо. Закурить не найдется?
Остатки солярки скопились на самом дне глубокого танка. Ведро, опущенное на веревке, сразу же за что-то зацепилось. Я полез его освобождать. Внутрь вел узкий, крутой трап. Внизу было темно и душно. Казалось, чихнешь — насыщенный горючими парами воздух взорвется.
— Спички дать? — закричал, заглядывая в люк, Даня.
— Давай, а то ни черта не видно!
Этого диалога Степаныч не вынес и разыскал помпу — чего мы, собственно, и добивались. Через полчаса все баки «Гагарина» были полны солярки, а вскоре с ответным визитом на яхту прибыл Степаныч. В кулаке он зажимал стакан.
— Нальете? — Вопрос звучал утвердительно. По палубе буксира прошли две девушки.
— Привет, Валечка! — закричал Даня. — Заходи в гости!
— Не, спасибо. Мы загорать идем.
— Сгоришь! Или сглазят.
— Ничего! — Хихикая и оглядываясь, девицы удалились. Из открытого трюма баржи поднимался конус песка — чем не пляж? Мастер по парусам загадочно хмыкал. Когда же он успел познакомиться? С яхты Даня не сходил, девицы раньше не появлялись… Старею. Когда-то такие вещи не казались загадками.
— У нас нет карты Цимлянского моря, — заявил Данилыч.
— Можно на буксире переснять. А надо ли? Какое-то водохранилище, Цимла…
— Надо! Цимла Цимлой, а море морем. Вот оно.
Мы с Сергеем взобрались на мостик буксира. Капитан толкача был сама любезность. Карту? Пожалуйста. Калька, карандаши — все найдется. Речные моряки — тоже моряки.