Просто иногда начинает казаться, что по-старому — волоком — было быстрей…
И особенно это чувство усиливается, когда садишься на мель.
II
Вообще-то идти по каналу легко. Здесь не бывает, штормов, негде заблудиться, нет встречного течения, как в реке. Идти по каналу приятно. Уютные водохранилища, которые даже странно называть этим неуклюжим словом, поросли камышом и водяными лилиями. На участках «искусственного ложа», за его кромкой, облицованной камнем, открывается панорама лежащей далеко внизу долины. «Подводные прорези» — углубленные речушки — вьются среди лугов. Дизель-электроход «Касимов» плывет по колосящейся ниве. У него глуповатый и смущенный вид, словно сам «Касимов» остро переживает свое сходство со сноповязалкой. Сонные рыбаки ловят в канале сонных карасей. Навстречу движется баржа, на палубе сохнет белье, и простыни, просвеченные солнцем, похожи на небольшие теплые айсберги… Только одно нарушает идиллию продвижения по каналу: очередной шлюз. Шлюзы — основная помеха волго-донской навигации.
Если, конечно, не принимать во внимание такую случайность, как мель…
«Красиво!» — думаете вы, когда впереди, над плоской степью, воздвигается и царит нечто вроде египетского храма, бастиона Сен-Жерве или городского элеватора. Издали шлюз воспринимаешь в отрыве от его гидротехнической сущности.
Вблизи шлюз напоминает крепость. Иногда ее мож но взять штурмом. Вы подходите к мощным воротам шлюза № 13; они открыты. Не обольщайтесь: поджидают вовсе не вас, не одесскую яхту без всяких прав на шлюзование. В камеру медленно вползает «Касимов». При виде «Юрия Гагарина» он неприязненно гудит. Теперь главное — нахальство. Вы должны проскочить под самым носом у судна. На ваших лицах должна быть уверенность и легкое возмущение. Вы уверены, что ворота открыли перед «Гагариным», и возмущены тем, что двадцатипятитысячетонный «Касимов» лезет туда же. Шлюзовщики что-то кричат. Гудок «Касимова» срывается на визг. Не обращайте внимания: вы уже внутри. Чтобы выгнать яхту, пришлось бы задним ходом выводить дизель-электроход. На это, учитывая мировой энергетический кризис, никто не пойдет.
Но чаще ворота шлюза закрыты, брать его приходится измором. Просить, чтобы яхту прошлюзовали, нет смысла: диспечтеру шлюза № 12 только что звонил коллега со шлюза № 13. Тут уже знают: пришли одесские нахалы.
Остается одно: ждать. Вы останавливаетесь и на виду у шлюзовщиков купаетесь, собираете ягоды, поете долгие степные песни. Тут весь расчет на психологию: находясь на работе, наблюдать чужой отдых утомительно. У воды прохладно, а бетонные стены пышут жаром. У людей пикник, а до конца смены еще шесть часов. Примерно так, глядя на яхту, рассуждает любой нормальный человек. И рано или поздно ворота открываются.