На руле было проще. Я сменил Сергея, Сергей сменил меня. Ощущение времени потерялось. Казалось, ветер только что задул; потом начинало казаться, что «Гагарин» валится на бок, и уходит от волны, и повторяет этот несложный захватывающий трюк уже годы; что так было всегда и всегда будет — изменений не предвидится… И все же что-то менялось, проходили особые безразмерные ветро-часы. Сергей сменил меня, я сменил Сергея. Спереди и справа по курсу начала замещать звезды сизо-багровая заря. Она была точной копией вчерашней, только поменяла место.
Одновременно с восходом, около пяти часов, шторм достиг наибольшей силы. Яхту клали трехметровые валы. Отмечавший угол крена отвес, который мы с филологической фамильярностью звали «кренометром», гулял далеко за сорокаградусной отметкой. Грот был давно зарифлен, его не мешало бы сбить, но мы и не пытались этого сделать. Пришлось очистить палубу: вахта сгрудилась у ног рулевого в защищенном от волн кокпите.
Я стоял у штурвала, когда близко друг к другу, одна за другой и одна выше другой, подошли три волны. От первой я отвернул, но при этом яхту увело на ветер; вторая, промежуточная волна отвесила тяжкую пощечину правой скуле яхты, третья нависла над бортом… Я понял, что подставить ей корму уже не успею.
— Ого! — в первый раз позволил себе сказать Данилыч, когда гребень закипел выше правого ходового огня «Гагарина»…
Из лоции Азовского моря.
Небольшие размеры, малые глубины и значительная изрезанность берегов Азовского моря ограничивают развитие волнения. Даже во время сильных штормов степень волнения не превышает 4–5 баллов. Тем не менее иногда возникают опасные для малых судов волны, имеющие значительную крутизну и малую длину.
…Я изо всей силы увалил штурвал влево и успел заметить, что кренометр отклонился до красной отметки 60°. Потом его стрелка звонко щелкнула об ограничитель и сломалась. Я почувствовал, что зависаю, отрываюсь, парю над палубой.
Яхта летела в воздухе.
Это длилось какие-то доли секунды. Резко ударившись о воду, «Гагарин» черпнул правым бортом… и выпрямился. В каюте грохнулось что-то тяжелое.
— Вообще-то, — спокойно заметил Данилыч, — таким волнам задницу нужно подставлять..
В кокпите вдруг стало тесней — из люка полезли Саша с Даней.
— Ше за дела?! — вопил мастер по парусам. — Ше такое?!
— Ничего особенного. Идите досыпайте.
— Спасибо, — вежливо ответил Саша. — Дважды из коек выкидывало!
— Ладно… — Даня зевнул. — Пошли и вправду еще покемарим… — взлохмаченные головы исчезли. О разладе, как и у нас с Сергеем, — ни слова!..