Ничем не хуже, чем я! – она облегченно вздохнула, широко улыбнулась. – Можешь идти! И молчок о том, с кем ты сегодня разговаривал, и о чем!
– Даже Дону?
– Даже Дону! Хотя я отчего-то уверена, что Сенатор уже обо всем знает! Вот что! Информация, которую ты сообщил принцессе – она стратегического характера! Такого рода сообщение требует как минимум подтверждения, а как максимум – плана по устранению новой – старой угрозы. Я уверена, что не сегодня – завтра к нам в лагерь с визитом появится или Великий Император, или кто-то из его ближайших подчиненных! Поэтому приказ – такой! Да-да, пока ты остаешься на территории Звездной Академии, ты находишься в моей юрисдикции! Приказ – такой: до моего особого распоряжения за пределы Базы не отлучаться и вообще быть готовым в любой момент предстать пред очами наших гостей, которые, я думаю, обязательно будут!
А пока можешь пойти и привести себя в порядок! Для начала можешь, например, помыться! – она снова улыбнулась.
Сашка повернулся, чтобы не видеть удовлетворенного лица Диты, побрел в свою комнату.
К его безмерному удивлению, элойка, вместо того, чтобы разозлиться на него или даже чего-нибудь похуже, очень осталась довольна и его поведением и тем, что «отмороженный» сообщил дочери Великого Императора информацию, вроде бы компрометирующую её.
Сашка принял душ, забрался в кровать и долго думал, пытаясь понять, чем выгодно Дите то, что произошло во время кросс-похода.
Однако ничего путного в его утомленные мозги так и не пришло, и он незаметно для себя уснул на очередные шестнадцать часов, никем не потревоженный, то есть до следующего утра…. Проснулся он перед рассветом. Спать не хотелось совершенно.
Александр встал, быстро размялся. Он чувствовал себя бодрым и свежим, словно не было вчерашнего изнуряющего многочасового кросса и короткой, но энергопожирающей схватки с шестью «бультерьерами» из гвардии Великого Императора.
Да и вообще его сегодняшнее самочувствие разительно отличалось от привычного, «отмороженного». Словно минувшей ночью где-то внутри его больного тела сработал какой-то сложный механизм однократного действия. Сработал и избавил землянина от всех симптомов многомесячного пребывания в камере криоконсервирования.
Все его новые ощущения «говорили» Александру, что он – здоров, что нет больше ни «морозной» вялости в мышцах, ни внутренних тормозящих перемычек между его головным мозгом и мышцами.
– Это надо проверить! – решил Сашка. Он накинул на себя сухой, но по-прежнему грязный маскхалат, стараясь не стучать дверями и не скрипеть полами, выбрался из казармы.