Смок снова пробует легализоваться
Как затравленный волк, брел Черным лесом один из последних оставшихся на воле участников банды Хмары. Он оброс, волосы на его голове сбились в колтун, на ногах виднелись опорки, но по-прежнему, сейчас уже на веревочном шнурке, у него за спиной болтался автомат, а за поясом были заткнуты две противотанковые гранаты.
Вот, задевая кусты папоротника, подошел он к лесному колодцу, заглянул в глубь его, не плавают ли там на воде еловые ветки — условный знак, что связная Паранька жива и может принять лесного гостя? Но нет условных ветвей под заплесневелыми балками, и только черная густая вода отразила на мгновение страшное обличье бандита и заколебалась, как бы сказав ему: “Иди-ка ты, зверюга, отсюда прочь, я людям служить должна, а не тем, кто давно потерял право называться так, кто годы прожил под устрашающей кличкой Смок — названием пещерного чудовища, питающегося детской кровью”.
Пошатываясь от голода и усталости, он пробирался все ближе к хате сельской учительницы Мирославы. Задержался на сельском кладбище у могилы Павла Задереги. Густой травой заросла эта могила под двумя пихтами, и, видно, давно никто не кладет на могильный бугорок обусловленные цветы.
Показалась знакомая хата.
Тихонько, озираясь по сторонам, Смок поднялся на крыльцо. Оно мокро от утренней росы. Пропел голосистый петух в сарае. Смок пошаркал ногами, постучал в дверь. Открыла ему учительница и, перепуганная, отшатнулась, сдерживая крик ужаса.
— Доброе утро! Видите, устал с дороги и хотел воды у вас напиться, — сообщает он условленный пароль.
— Идите, идите, я давно уже не имею ничего общего с этими…
— Пусти, Паранька.
— Я вас не знаю и не пущу.
— Это ж я, Смок! Неужели не узнаешь? Сколько раз приходил к тебе на встречу от Хмары.
Страшное прошлое опять заглянуло в дом учительницы. Невольно цепенея под его угрожающей властью, зная, с кем она имеет дело, Мирослава пропустила Смока в светлицу. На детской кроватке спал, разметавшись и тяжело дыша, чернявый малыш. Около, на столике, — шприцы, пенициллин.
— Твой? — кивнул на кроватку бандит.
— Да. Больной. Воспаление легких.
— Но, кажется, у тебя не было детей.
— Столько ж времени прошло!
— Что в окрестности?
— Ты лучше меня знаешь.
— А что я знаю? — криво улыбнувшись, сказал гость. — Вот брожу лесом, иной раз месяцами людей не вижу.
— А кто же тебя кормит?
— Сам кормлюсь. Где поросенка с луга украду, где барашка. Поганые наши дела, Паранька. Все покатилось. Один за другим погибли лучшие наши атаманы. А какой страх наводили они на эти околицы! Разве не помнишь?