Белла вновь закусила губу. На её лице появилось страдальческое, почти болезненное выражение.
Я сдержал своё нетерпение и смягчил голос — не хотелось, чтобы она так расстраивалась.
— Обещаю не смеяться, — поклялся я, надеясь, что смущение — это единственное, из-за чего она боится открыть рот.
— Я больше опасаюсь, что ты на меня рассердишься, — прошептала она.
Усилием воли я заставил свой голос звучать бесстрастно:
— Всё так плохо?
— Хуже некуда.
Она опустила глаза, не осмеливаясь встретиться со мной взглядом. А время шло.
— Ну же, давай! — не выдержал я.
Она жалобно протянула:
— Не знаю, с чего начать.
— Почему бы тебе не начать с начала?
Я припомнил её слова, сказанные в начале обеда:
— Ты говорила, что не сама додумалась до этого.
— Нет, не сама, — согласилась она и опять замолчала.
Я пытался сообразить, что могло послужить для неё источником вдохновения.
— Что включило твоего детектива на этот раз? Книга? Кино?
Эх, надо было мне устроить инспекцию книжному собранию Беллы! Интересно, имеются ли Брэм Стокер или Энн Райс среди её дешёвых изданий в потрёпанных бумажных обложках...
— Нет, — повторила она, — это было в субботу, на пляже.
Этого я не ожидал. Впрочем, местные сплетни о нас никогда не доходили до чего-то слишком из ряда вон выходящего — что, собственно, и было реальным положением вещей. Какой-то новый слух, который я проворонил? Белла подняла взгляд и увидела на моём лице недоумение пополам с озадаченностью.
— Я встретила своего друга детства — Джейкоба Блэка, — продолжила она. — Его отец и Чарли дружат с тех пор, как я ещё пешком под стол ходила.
Джейкоб Блэк... Имя было незнакомым, однако напомнило о чём-то… давнем, полузабытом... Уставившись в ветровое стекло, я погрузился в воспоминания. Казалось, ещё немного — и я ухвачу ниточку...
— Его отец — один из квилиутских старейшин, — подсказала она.
Джейкоб Блэк. Эфраим Блэк. Потомок, без сомнения.
Это была катастрофа.
Она знала правду.
Машина летела, следуя тёмной извилистой дороге, и такими же тёмными и мечущимися были мои мысли. А тело — тело превратилось в камень, застыло в мучении, и только руки совершали автоматические, едва заметные движения, направляя бег автомобиля.
Она знала правду.
Но... Если она всё узнала ещё в субботу... значит она знала это и весь сегодняшний вечер... и однако...
— Мы пошли прогуляться, — продолжала она, — и он рассказывал мне некоторые старые легенды — этакие страшилки для дошкольников. Одна из них была...
Она замолчала, но теперь понукать её было незачем, я знал, что она собирается сказать. Единственной загадкой оставалось то, почему она до сих пор здесь, со мной.