— Никуда не уезжайте. Вы главный свидетель…
— Ой-ой-ой… — отозвался я.
И пару кварталов тащился, как зомби, сомневаясь — то ли занятие выбрал в жизни? Выходило, совсем наоборот. Или я рано родился, или не там? Но что-то в моей судьбе было не то. Какой-то дефект, изъян. А вдруг Пионов сам убил блондинку, чтобы его оставили на службе? — думал я. Подослал своих. Заварил кашу. А другие расхлебывают. Ничего себе, за хлебушком сходил, вспомнил я фразу из старого фильма 'Хочу в тюрьму', уже не помню какого режиссера. Меня стошнило пару раз, и я прижимался лбом к остаткам гранитного ограждения реки, рискуя свалиться в воду, где меня караулили гребнистые крокодилы. Страшно хотелось спать. Потом порыв ветра с Невы привел меня в чувства. Под ногами хрустели жуки-плавунцы величиной с ладонь. Какой-то особенно шустрый врезался мне в лоб. Болела голова, левая рука раздулась, словно груша, и я ничего не соображал. В довершение всего в кране не было воды — ни холодной, ни горячей. А когда я взглянул на себя в зеркале, то удивился тому, что еще не умер — правая часть лица была синюшного цвета. Теперь я ничем не отличался от Луки в прекрасные моменты его бурной жизни. Впрочем, сейчас я вряд ли бы узнал человека в черном. В пылу борьбы его лицо было так ожесточено, что могло принадлежать лучшим героям лучших лент Голливуда. Уж казалось, как хорошо я их знаю. Не успел я стащить с себя мокрую майку, как в дверь постучали. Быстро же 'они' меня нашли, подумал я, не имея понятия, кто 'они', просто 'они', потому что за мной кто-то шел до самого дома. Правда, стук в дверь — это джентльменский прием. Я взял из тумбочки револьвер, взвел курок и подошел к двери.
— Кто там? — спросил я, на всякий случай отступив на шаг в сторону.
— …По поводу ночного происшествия… — Услышал я мужской голос, секунду подумал и открыл дверь, словно мне мало было приключений на сегодняшний день.
За нею стоял невзрачный лысоватый мужчина с зонтиком в руках. Он был в майке, хлопчатобумажных брюках и в сандалиях на босую ногу. На пол под ним натекла порядочная лужа. Значит, он долго стоял перед дверью, прежде чем позвонить. На убийцу он не походил — вид у него был потертый.
— Я могу вам помочь… — сказал он, просовывая голову в приоткрытую дверь.
У него были лакейские приемы мздоимца.
— В чем? — удивился я, пряча револьвер за спину и отступая в глубь коридора.
Он расценил это как приглашение войти и бочком проник в квартиру. Дальше коридора я решил его не пускать. Мне было не до гостей. Я намеревался выпить таблетку аспирина и хотя бы час поспать перед тем, как улететь в Севастополь.