- Только можно я пару вопросиков задам?
- Пуская он сначала ответит, как это он собирается чернила со скатерти стирать? - возник Степа.
Но следователь смотрел на участкового с интересом.
- Спрашивайте, Чугунов, - разрешил он. - Вы, конечно, за скатерть извините, но на вопросы вам придется ответить. А с этим мы потом разберемся.
Чугунов с удовольствием закивал и не стал откладывать дела в долгий ящик:
- Вы мне скажите, ребятки, кто-то из вас охотой балуется?
Он смотрел на нас своими невинными голубыми глазками, а у меня по спине побежали мурашки.
- Это в каком смысле? - осторожно спросил Дима. - Если дома, то я, например, а если здесь, то никто. У нас и ружей нет. Можете посмотреть.
- А что же вы тогда на столе ружейным маслом мазали, хлеб, что ли? спросил посуровевший разом участковый, мгновенно потерявший свою чрезмерную полноту и вальяжность.
Он сидел, наклонившись вперед, зорко следя за каждым нашим движением. Но на него никто не бросился, да и не собирался. Мы молчали. Ни звука не нарушало звонкой тишины.
- Вы не ошибаетесь, Чугунов? - спросил следователь, наконец, сообразив, в чем суть вопроса.
- Да что вы! Как можно! - отпарировал весело участковый. - Это никогда в жизни.
- Прошу ответить, господа, - сурово обратился к нам следователь.
- Извините, - растолкал нас Манхэттен. - Я не знаю, о чем идет речь, я не охотник. Но масло на столе пролил я. Капнул немного. Только вы, товарищ участковый, ошиблись. Это не ружейное мало, это я купил на рынке веретенку. У меня, простите, радикулит, так мне посоветовали мазать веретенным маслом, и знаете, помогло. Ничего не помогает, только веретенка, представляете!
- Что скажете, Чугунов? - посмотрел следователь на погрустневшего и покрасневшего участкового.
Тот замялся, переступая с ноги на ногу, потом чувство справедливости взяло верх, и он нехотя пробурчал:
- Возможно. Это, в принципе, одно и то же.
- И что, ружейным маслом лечат радикулит? - совсем по-мальчишечьи заинтересовался следователь.
- Лечат, - вдохнул Чугунов. - Сам иногда это дело пользую. Извините, малость перебдел, - развел он руками.
Мы охотно его простили, а со слов следователя поняли, что нас особо не подозревают, дед Андрей очень дорожил работой с нами, можно даже сказать гордился. И всем нас нахваливал. Что все соседи и подтвердили. Они стали прощаться, но камень с ружейным маслом, который в нас запустил участковый, был не последним у него за пазухой. Уже на пороге он вдруг спросил, как бы между прочим:
- Кстати, а зачем к вам ходит Хлюст?
- Это кто такой? - слишком быстро отреагировал я.