- С чего ты так решил? - удивился я.
- Да есть в тебе что-то такое наше, морское. Ладно, мужики, побегу я, мне номер в печать сдавать. А ты напротив Петровых живешь? - спросил он меня, обернувшись на пороге.
Я кивнул.
- Во! - обрадовался жизнерадостный лабинский мореход. - Я к тебе вечерком забегу, может, что интересного расскажешь.
И он убежал, смешно косолапя.
- Эту бы энергию да в мирных целях, - вздохнул Андрей. - Ну, нашел что искал?
- Да нашел вроде. А знаешь, Андрюш, я тут кое-что придумал по части археологии. Хотел бы посоветоваться.
- А что можно придумать по части археологии? - усмехнулся Андрей. "Про все уже написано"... Впрочем, излагай, - милостиво разрешил он.
- Сейчас некогда, - глянул я на часы и сник. - Потом забегу, ладно? Или ты заезжай, если время будет.
И тут же прикусил язык, поняв, что сморозил глупость. Но Андрей рассеянно ответил:
- Эх, когда заезжать-то, Коля? И так еле успеваю. А что ты придумал, в двух словах?
- Помнишь профессора Константинова, с которым я сюда в первые экспедиции приезжал? Помнишь? Когда мы с тобой познакомились, ты практику проходил?
- Конечно помню! Такого дядьку забыть! - Андрей при этом воспоминании даже прищелкнул языком от восхищения. - Он ещё теорией возможного прогнозирования археологических открытий нас развлекал. Так что?
- Вот как раз насчет этой теории я и накопал кое-что...
- Ну это вряд ли. Это гигантский труд который потребовал бы усилий целого коллектива, систематизации, компьютеров...
Некоторые пробовали работать в этом направлении. Заманчивая идея, романтическая, красивая. Но увы, времена Шлиманов кончились. Помнишь, он по "Иллиаде" Трою откопал?
- А может, этим некоторым просто терпения не хватило?
- Не-е, это вряд ли, - покачал головой Андрей. - Теория эта рассматривалась в разных вариантах. Периодически она возникает ещё на горизонте, но серьезные ученые давно махнули на неё рукой. Так что...
Он торопливо распрощался со мной и убежал. А я все смотрел на часы и медлил уходить из этой обители по крупицам собранного, остановившегося времени. Вот где настоящая жизнь. В этом тихом провинциальном музейчике, где бережно хранят память. В смешной этой газетке, сочиняемой бывшим моряком.
С горечью махнул я рукой и поплелся домой, где меня ждали только неприятности и прочие сопутствующие удовольствия.
Пошел я по улице Ленина, она была менее многолюдной, чем Красная, где то и дело встречались знакомые лица. Около райотдела милиции царила деловая суматоха. На посту пристально и сурово щурились на прохожих двое в бронежилетах, с автоматами, сновали вооруженные милиционеры, выезжая на дежурство и возвращаясь с него.