Обычно такие вот продубленные красные рожи бывают у испитых алкашей и моряков. Иногда это совпадает. Крайне редко такие рожи бывают у людей, не связанных ни с морем, ни с алкоголем.
Когда в лагере спецподготовки под Душанбе Князь впервые увидел эту рожу, он сразу вычислил: моряк.
— Какого флота? — спросил он, вызвав из строя крепко сбитого парня со свежими следами от споротых сержантских нашивок.
— Смотря как считать, — не по уставу ответил парень.
— А если с краю?
— Тогда — Тихоокеанского. Но вообще-то я из «Владика» ходил не на военном корабле, а на СРТ. Брал краба. Заехал неосторожно в отпуск на Ярославщину, тут меня и взяли. Если бы сидел во «Владике», ни в жисть бы меня родная наша армия не увидала.
— Потом?
— Потом — Северный флот. Морская пехота. Командир отделения.
— За что лычки сорвали?
— За честность.
— Не понял?
— Старики дембельные молодых чуток поучили. Не без последствий. Я это не приветствую, но и не считаю, что я могу все порядки в армии враз изменить. Ну, был военный прокурор. Следствие. Дембелей посадили. С меня спрос: кто? Я честно сказал: знаю, но не скажу. Как так? — спрашивают. Отвечаю: не могу назвать. Там такое дело: соври я что, ну, например, что не видал, как старики били молодых, — и все, свободен. Кстати, там и старикам досталось. Драка, она и есть драка, хоть в армии, хоть на гражданке. Кому-то всегда больше достается. Соври я, отделался бы гауптической вахтой. А так — за честность, разжаловали и вместе с дембелями в дисбат. Теперь сюда дослуживать прислали.
Так Князь познакомился со странным парнем по кличке БИЧ. Бич — это "бывший интеллигентный человек", так зовут отбившихся от моря по разным причинам и припухающих в портовых городах бывших моряков.
У Бича было странное представление о чести, не всегда совпадавшее с кодексами чести армейскими, гражданскими, криминальными. Он был правдив на удивление, часто себе во вред. Но праведником его назвать язык бы не повернулся. Он спокойно мог пойти на ограбление войскового склада, мог отобрать у молодого бойца понравившийся ему перочинный нож и мог не взять чужой кошелек, попавшийся ему на пустынной дороге, если знал, кому кошелек принадлежит. То есть он бы его непременно взял и отдал бы хозяину. Бич был из тех, кого перед боем каждый его сослуживец, даже обиженный за отнятую вещь, за незаслуженную с его точки зрения затрещину, был готов выбрать в напарники в предстоящей операции.
Такая у него была репутация.
Каждый знал — Бич вытащит с поля боя, прикроет своим телом, поделится последним глотком воды и хлеба.