Наконец все прощальные слова были сказаны, и они вышли на свежий, напоенный ароматами моря воздух. Комната, где пахло дымком горящих в камине поленьев, где застоялся запах еды и вина, к этому моменту уже казалась Дэлглишу неприятно теплой и душной. Через несколько минут глаза его приспособились к полутьме, и широкое пространство мыса простерлось перед его взором, завораживая таинственно изменившимися в свете высоких звезд очертаниями и формами. На севере незнакомой галактикой сияли ярко-белые огни АЭС, ее геометрически правильный абрис исчез, поглощенный иссиня-черной глубиной неба.
Они постояли молча, глядя на эти огни. Потом Мэг Деннисон сказала:
— Когда я впервые приехала сюда из Лондона, станция прямо-таки пугала меня своими огромными размерами, тем, как она буквально простирает свою власть над мысом. Но я привыкаю постепенно. Она пока еще немного тревожит меня, но в ней все же есть какое-то величие. Алекс очень старается демифологизировать станцию, постоянно повторяет, что ее функция — всего лишь производить электроэнергию для единой энергосистемы страны и делать это как можно чище и эффективнее. И еще — что главное отличие АЭС от других электростанций в том, что рядом с ней вы не обнаружите огромной кучи загрязняющих все вокруг угольных отходов. Но теперь она еще означает — Чернобыль. Однако, если бы на ее месте стоял столь же огромный старинный замок, вырисовываясь на фоне неба, если бы по утрам мы видели высокие стены и ряд башен, мы скорее всего сказали бы, что это великолепно.
— Ну, если бы там был ряд башен, силуэт был бы несколько иной, — возразил Дэлглиш. — Но я хорошо вас понимаю. Я предпочел бы пейзаж без этого монолита, но постепенно все это начинает выглядеть так, будто АЭС здесь стоит по праву.
Не сговариваясь, они одновременно отвернулись от сверкающих огней и посмотрели на юг, на разрушающийся символ совершенно иной власти. Перед ними, на самом краю утеса, осыпаясь, словно размываемый прибоем детский песочный замок, рисовались на фоне неба руины бенедиктинского аббатства. Дэлглиш мог разглядеть лишь высокую зияющую арку восточного окна, а за ней — мерцание Северного моря. Над морем, видимый сквозь арку и чуть выше ее, повис, словно кадило, мутно-желтый диск луны. Едва ли сознавая, что делают, они сошли с дороги и прошли несколько шагов по неровной, кочковатой земле в сторону аббатства. Дэлглиш спросил:
— Пойдем? У вас еще есть время? А туфли? Вам не трудно будет идти?
— Туфли довольно удобные. Я с удовольствием пойду с вами: ночью аббатство выглядит замечательно. Да и торопиться мне на самом деле нет нужды. Миссис и мистер Копли не станут меня дожидаться. Завтра, когда мне придется рассказать им, как близко отсюда бродит Свистун, я вряд ли смогу оставлять их одних по вечерам. Так что сегодня скорее всего мой последний свободный вечер. И наверное, надолго.