— Да, конечно.
— Хорошо. А теперь я буду отсчитывать назад начиная с пяти, и по мере того, как я считаю, вы будете чувствовать, как ваше тело будто омолаживается, словно вы полны сил. А когда я скажу «один», вы окончательно выйдете из состояния транса, чувствуя себя бодро и свежо. У вас будет ощущение, будто вы крепко проспали часов восемь. Оно сохранится до самого Лас-Вегаса. Но когда вы отправитесь сегодня спать, никаких сложностей со сном у вас не будет. У вас есть вопросы?
— Нет.
Маккалеб вывел Нуна из состояния транса, и тот выжидающе посмотрел на Уинстон.
— С возвращением, — сказал Терри. — Как вы себя чувствуете?
— Отлично. А как я себя вел?
— Вы все делали прекрасно. Вы помните, о чем мы с вами говорили?
— Да, думаю, что помню.
— Это хорошо. Вам и следует все помнить. А если вдруг всплывет что-то новенькое, позвоните следователю Уинстон.
— Обязательно.
— Ну, мы не будем больше вас задерживать. Вам еще предстоит долгая дорога.
— Это не горит. Не думаю, что я отправлюсь раньше семи вечера. Вы хорошо проветрили мою голову.
Маккалеб посмотрел на часы, а затем снова на Нуна.
— Но уже половина восьмого.
— Что? — изумился Нун, глядя на свои часы.
— Люди под гипнозом часто теряют ощущение времени.
— Мне показалось, что прошло минут десять, — продолжал удивляться Нун.
— Это нормально. Это так называемое нарушенное восприятие времени.
Терри встал, они пожали друг другу руки, и Уинстон увела за собой Нуна. Терри плюхнулся на стул, закинув руки за голову. Он был измотан до предела, и его единственным желанием было, чтобы он, а не Нун лег и проспал восемь часов кряду.
Дверь, где проходил сеанс, открылась, и в комнату вошел капитан Хитченс. Настроен он был мрачно и даже не пытался это скрыть.
— Ну и что вы думаете по поводу всего этого? — спросил он, присаживаясь на край стола рядом с лежащими там ножницами.
— То же самое, что и вы. Это полный провал. Мы получили более детальное описание машины, что сужает ее поиск до десяти тысяч или что-то в этом роде. И разумеется, подробнейшее описание кепки, которое в данном случае только мешает.
— «Кливлендские индейцы»?
— Что? А, переплетенные буквы и овал? Я почему-то всегда был уверен, что у них на эмблеме — маленький мальчишка индеец.
— Да, да. Ну а как насчет Молотова?
— Болотова, — поправил Терри.
— Какая разница. Я так полагаю, что из списка подозреваемых его можно вычеркнуть, — сказал капитан.
— Похоже, что так, — согласился Маккалеб.
Хитченс молчал, похлопывая тихо руками по столу. Молчание становилось неловким, но в этот момент в комнату вошла Уинстон, держа руки в карманах блейзера.