— А если еще не боишься, то самое время начинать, — спокойно закончил Терри.
— Да-а? Потому что ты собираешься раскрыть это дело? — И Арранго расхохотался ядовитым смехом человека, который готов сделать все, чтобы помешать своему сопернику.
— Хочешь, я открою тебе маленький секрет? — сказал Маккалеб. — Имя Глории Торрес ты, надеюсь, еще не забыл? Жертвы, на которую тебе насрать. Так вот, у меня в груди бьется ее сердце.
И Маккалеб ударил кулаком себя в грудь.
— У меня в груди бьется ее сердце. Я жив, потому что ее нет. И только одно это обязывает меня заниматься этим делом. Так что на твое отношение к моему участию в расследовании мне наплевать, Арранго. Ты — кусок дерьма, и будь им. Я с этим как-нибудь смирюсь, потому что наступать тебе на пятки я не собираюсь. Ты мне не нужен. Но обещаю тебе, я не выйду из этого дела, пока не найду этого ублюдка. Кстати, меня не задевает, если это сделаешь ты и не я первый доберусь до него. Просто запомни: я буду в этом деле до конца.
Эти двое долго молча смотрели друг на друга, пока наконец Маккалеб легонько не оттолкнул от себя Арранго и пошел прочь.
— Мне надо идти, Арранго. Увидимся.
Ему снилась темнота. Темнота, которая словно переливалась, как кровавая вода, и в этой переливающейся темноте, далеко, там, куда он никак не мог дотянуться, появлялись и исчезали странные образы, пока не пропали совсем.
Трижды ночью Терри просыпался, охваченный внутренним страхом. Вскакивая в постели так резко, что у него начинала кружиться голова, он сидел и прислушивался к чему-то, но, кроме шума ветра в высящихся над палубами мачтах, не улавливал ничего. Терри поднимался, выходил на палубу, проверял, все ли в порядке на катере. Потом долго вглядывался в разные уголки гавани, ожидая, что взгляд его натолкнется на Болотова, хотя он был почти уверен, что вряд ли русский снова появится на горизонте. Потом Маккалеб шел в ванную и проверял свои медицинские показатели. И снова погружался в темные воды своего мутного сна.
В девять утра в пятницу его разбудил телефонный звонок. Это была Джей.
— Ты уже проснулся? — спросила она.
— М-да. Просто день сегодня начинается как в замедленном кино. Ну, что нового?
— Что нового? — переспросила Джей. — Я только говорила с Арранго, и он сообщил мне нечто, что меня по-настоящему тревожит.
— Да? И что же это?
— Он рассказал мне, чье сердце тебе пересадили. Маккалеб почесал рукой в затылке. Он не очень хорошо помнил, чего сгоряча наговорил Арранго.
— А почему это тревожит тебя, Джей?
— Потому что мне хотелось бы, чтобы ты рассказал мне все. Мне не нравится, когда от меня скрывают что-то важное, Терри. Этот осел звонит мне, и я чувствую себя ужасной дурой, потому что последней узнаю о том, что известно всему городу.