- Кутерьма идет… ураган…
Широкий, всеобъемлющий шум нарастал, превращаясь в гул и рокот. По палатке раз, другой ударили порывы ветра и снова утихли. Из края в край по небу прокатился могучий удар грома. Плот начал качаться, беспокойно заходил на приколе из стороны в сторону.
Вдруг Пахом Степанович, все время молчавший, вскочил, бросил скороговоркой:
- Шквал… шквал идет… по реке! Виктор Иванович, берись скорее, паря, за шест. Анна Федоровна, покрепче держись за жерди, не выпускай из рук Орлана. Держись из всех сил, чтобы не сбило…
В тальниковых зарослях выше по течению гудело и рокотало, словно сквозь воду и лесную чащу в кромешной темноте ночи бешено продиралось напролом какое-то исполинское чудовище. Прошло несколько томительных минут.
- Держись!.. - прогремел голос Пахома Степановича.
Дубенцов и таежник стояли под дождем с шестами наготове. При свете молний они. увидели, что берега уже скрылись под яростью взыгравшей воды. Кучи мусора кружились в мутных потоках. Плот стало с силой кренить: уровень воды поднялся, и колышек очутился на большой глубине. Еще секунда, и плот совсем перекосится, вода хлынет через него. Одним взмахом топорика Пахом Степанович обрубил конец веревки, и плот, дернувшийся с огромной силой, помчался в бушующем потоке. При свете молнии Дубенцов и Пахом Степанович могли ясно видеть стремительно проносившиеся мимо берега.
Хлынул ливень. Налетела буря, едва не сорвавшая Дубенцова и Пахома Степановича с плота. Тугим куполом вздулся парашют, но Дубенцов быстро загасил его. В мгновение, когда вспыхивали молнии, Пахом Степанович и Дубенцов успевали зафиксировать устрашающую картину разбушевавшейся стихии: жестко гнутся и мечутся кроны деревьев, взлетают каскады воды, льет косой дождь, клубятся и в бешеном беге мчатся черные тучи…
Оглушительный треск раздался под ногами Дубенцова, где-то под днищем плота. Плот дернулся, сильно накренился и застыл на месте. Поток воды хлынул через него.
Дубенцов от неожиданности потерял равновесие и полетел за борт. Тотчас же он вынырнул. Ветки царапали ему лицо и руки, опутывая ноги, словно он был в объятиях спрута.
Дубенцову казалось, что его тянет на дно и уже нет никаких сил удержаться на поверхности воды.
Сверкнула молния. При свете ее он увидел, что метрах в пяти от него, на тальниковом кусте, накренившись, зацепился плот.
- Держись, паря-а!.. - долетел до него возглас Пахома Степановича. - За тальник хватайся!
Дубенцов уцепился за первую ветку, но она сломалась, и течение снова подхватило его. Он изо всех сил сопротивлялся течению, но ледяная вода, казалось, сковывала все его движения. Отчаяние охватило его.