С первыми проблесками разведчик двинулся к дальнему краю, к месту, где, по его расчетам, каменная гряда должна была пресекаться с асфальтом. Интуиция его не подвела. Удача тоже. Зашел он со стороны россыпи камней. Там, за гранитным обломком, лежал наполовину засыпанный сейф. Силы тратить на него не стал, подобрал лежащий рядом темно-серый шарик. На счастье. Не из базальта, и вообще очень странный. Выглянул из-за валуна, и увидел вагон на полозьях, зимой трактором притащили, понятно, и снайпера на крыше. Смешно сравнивать обычного солдата с подготовленным стрелком. Правда, Александр Михайлович, рассчитывал на эффекте внезапности свалить двух, а то и трех противников, но снайпер был важнее. Дороже стоит граф, как сказал хитроумный идальго Лопе де Вега. Здесь родной ППШ не годился. На нем прицела нет. Он хорош в засаде, выскакиваешь из кювета и садишь очередь за очередью в машину, превращая ее в решето.
Взяв в руки трофейную, но уже ставшую родной винтовку, навел сеточку прицела на чужой силуэт. Вот эти штрихи, поправка на дальность, а деления сбоку учитывают боковой ветер, вспомнил он рассказ сержанта-сверхсрочника Коноплева. И раздумалось ему помирать. Борону им под ноги, и плуг им понятно куда. Сейчас добудем вторую винтовку, если повезет, патронами разживемся, вырвемся к болотам. Там и спляшем барыню с цыганочкой. Выстрел, сглаженный туманом, прозвучал глухо. Снайпер дернулся и повис на низких перилах ограждения. Сквозь зубы матерясь, залез разведчик на вагон, снял с убитого пояс, подобрал винтовку и патроны из жестяной коробки рядом. Забрал трещавшую, как сверчок, хитрую штучку, костюм, лежащий рядом, с темно-красными нашивками. Спустился вниз, и понял, пора. Содрал зубами железную пробку, с «казенки», водочки фабричной и приложился от души. В горле полыхнул огонь, живот в узел завязался, но ноге стало явно легче. И еще глоточек. Очень хорошо.
Из кустов вывалился заторможенный амбал, явно не отошедший после вчерашнего. Очередь ему из «Шпагина» поперек груди. А он стоит. Пулями его крест на крест. Стоит. Последние патроны из диска в голову. Стоит. Перекреститься, молитву вспомнить? Неприлично как-то с перепугу. Чужая винтовка под мелкокалиберный патрон в руки и все тридцать гильз вылетают в сторону за три секунды. Развалило его напополам, упал. Новый магазин на место, затвором лязгнуть, не в кино, где патрон досылают в последний момент. Да кто ж тебе даст? Разведчик, низко пригибаясь, и слегка приволакивая ногу, побежал по дороге, от камня к камню. За одним из них, прямо на земле, сверкали уже привычные молнии. Вот такими его вчера и ударило, понял, наконец, Александр Михайлович. Сознание ему отшибло, и забрел он в беспамятстве неизвестно куда. В сорок первом растерялся бы, а в сорок втором трактор им с прицепом. И в колхоз навсегда, за трудодни работать. Обошел сверкающее пятно и увидел еще один пост, перекрывающий дорогу. Основательно устроились, с немецкой обстоятельностью.