Тот вскрикнул, запрыгал на одной ноге, а потом завопил:
– Военно-морской флот бьют! – и ринулся на рыжего бандита, как разъяренный носорог.
– «Ах, Одесса, не город а невеста, ах, Одесса, нет в мире лучше места…» – неслось из распахнутых дверей ресторана.
Через несколько секунд на пятачке перед рестораном закипела самая настоящая битва. Моряки наступали дружно, у многих из них оказалось при себе знаменитое оружие массового поражения – форменные ремни с тяжелыми латунными пряжками. Узколицый Бритва, прижавшись спиной к стене, отмахивался от превосходящих сил противника зажатой в правой руке опасной бритвой – той самой, которой он был обязан своим колоритным прозвищем.
Рыжий громила попытался воспользоваться пистолетом, но морячок-свидетель опередил его и послал в нокаут кулаком с намотанным на него ремнем.
Кабанчик с неожиданной для его комплекции ловкостью отбивался кастетом и пытался пробиться к Бритве, но флотские побеждали с большим перевесом.
Невеста с подружками стояла в сторонке, наслаждаясь зрелищем: свадьба явно удалась.
Леня же не терял времени даром: как только его конвоиров отсекли от него буйные моряки, он пустился наутек. Перед этим он наклонился и на всякий случай подобрал «беретту», которую выронил нокаутированный громила.
Какой-то сильно подвыпивший морячок, которому не удалось пробиться в самую гущу драки и получить свою законную порцию удовольствия, попытался перехватить его и даже успел вцепиться в воротник, угрожающе выкрикнув:
– Ты на флот катишь?! Ты вообще кто?!
На что Маркиз, ловко высвободившись, ответил:
– МЧС в пальто. Прибыл по вызову воюющих сторон!
– А, ну тогда ладно… – разочарованно протянул моряк, повалился на тротуар и громко захрапел.
А Леня юркнул в ближайшую дворовую арку.
Как уже было сказано, он провел в окрестностях Педагогического сада детство и знал местные дворы как свои пять пальцев.
Перебежав темный квадратный двор, он юркнул в незапертый подъезд. С другой стороны этого подъезда имелся выход в еще один двор, а там была совершенно замечательная лазейка, известная далеко не каждому даже из местных старожилов: поднявшись по узкой железной лестнице на третий этаж, можно было попасть на застекленную галерею, которая проходила над третьим двором и выходила на улицу композитора Римского-Корсакова. Там Леня мог уже не опасаться Кабанчика с компанией, даже если те смогут отбиться от морячков. Самое же главное – оттуда было рукой подать до Лениной машины.
Итак, Леня поднялся по железной лестнице, стараясь не греметь ступенями, толкнул незапертую дверь и оказался на той самой галерее.