– Осторожнее! – Дани, за неимением стола что-то писавшая стоя на коленях перед низким подоконником, с испугом обернулась. – Вы ушиблись?
– Немного, – прошипел я, растирая налившуюся шишку на затылке. Затем огляделся и изумленно воскликнул: – Ты тут живешь?
Более всего эта каморка напоминала каменный мешок, в котором мы нашли тело Дурзила. Такая же маленькая и тесная. С одним лишь отличием – тут присутствовало крохотное окно, располагавшееся на уровне пояса.
– А что? – тут же ощетинилась Дани. – Вы имеете что-то против?
Вообще-то, я имел кое-что против. По моему скромному мнению, в этом пыльном закутке даже слуг было бы стыдно селить.
– Мне надо благодарить Тирна хотя бы за то, что он не приказал выгнать меня, – продолжила Дани, горделиво вздернув подбородок. – Не каждому суждено спать на роскошных перинах, не так ли?
Я промолчал. Осторожно выпрямился, насколько это позволял низкий потолок, и с любопытством вытянул шею, пытаясь понять, что там пишет девушка. Вдруг признание в убийстве?
– Не смотрите! – Она грозно нахмурилась и прикрыла листок рукой. – Вас это не касается!
Я к тому времени успел пробежать глазами несколько строчек, благо, почерк у Дани отличался разборчивостью и аккуратностью. Поэтому с нескрываемым изумлением спросил:
– Ты пишешь стихи?
Дани вспыхнула от смущения. Горячая волна стыда залила густым румянцем щеки и шею девушки. Выглядела она при этом, словно маленький провинившийся ребенок, и я невольно залюбовался.
– Я немножко… балуюсь, – прошептала она, не решаясь поднять на меня глаза. – Вы ведь никому не расскажете? А то мать вновь поднимет меня на смех.
– Не расскажу. – Я улыбнулся одними уголками губ и шагнул к Дани. – Можно прочитать?
– Нет, ни за что. – Она решительно смяла листок и бросила его в угол. – Я вас не настолько хорошо знаю, чтобы показывать свои стихи.
В последней фразе прозвучало неожиданное кокетство. Несомненно, Дани сама поняла это, поскольку запнулась на полуслове и покраснела еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным.
– Простите, – едва слышно прошептала она, стыдливо отворачиваясь.
– Вообще-то я пришел, чтобы попросить тебя спуститься вниз, – хрипло проговорил я, пытаясь резкой сменой темы разговора отвлечься от слишком явного разглядывания девушки. – С тобой хочет поговорить Флокса.
– Дознавательница из храма богини-дочери? – Дани испуганно встрепенулась. – Что-то случилось? Меня… Меня подозревают?
– Нет. – Я снисходительно покачал головой, но тут же насторожился, заметив промелькнувшее на лице собеседницы мимолетное облегчение от моих слов. – А что, должны? Ты имеешь отношение к смерти своего отчима?