— Что-о-о?!.
Кей понадобилось все новообретенное мужество, чтобы подавить естественный человеческий порыв: подбежать, обнять, утешить любимого, которому больно.
Скиннер всегда считал, что в подобной ситуации не опустится до мольбы. Но он ошибался: жизнь крошилась и покидала тело, гордость потеряла смысл, надо было спасаться от распада.
— Кей, пожалуйста… милая, подожди… Мы можем все исправить! Давай подумаем…
— О чем тут думать, Дэнни?— Кей говорила как деревянная, нервы онемели от бессчетных обид и разочарований.— Ты алкоголик. В твоем сердце лишь одна любовь, для второй места нет. Я для тебя ничего не значу. Красивая куколка, которую не стыдно показать друзьям.— Она закусила нижнюю губу.— Тебе плевать на мою карьеру, на мои желания… Я не люблю пьянства, Дэнни! Мне это не нужно. А ты… ты меня даже как женщину не хочешь! Единственное, что у тебя на уме,— это выпивка. Одно слово — алкоголик.
Скиннер слушал с тупым ужасом. Что она говорит? Алкоголик? Что это значит — алкоголик? Человек, который все время пьет? Не может отказаться от выпивки? Нажирается втихаря? Не допил одну кружку, а уже думает о другой?
— Но ты… ты нужна мне, Кей!..
Нужна? Для чего? Скиннер не знал ответа. Можно было сказать: останься и помоги победить болезнь. Но он не чувствовал себя больным. Подумаешь, молодой мужчина, который слишком много пьет! Совсем не факт, что так будет продолжаться всю жизнь. При чем здесь болезнь? Просто в сердце пустота, неудовлетворенность…
— Нет, Дэнни, я тебе не нужна. Тебе вообще никто не нужен. Кроме этого.— Она указала на пустую бутылку.
А Скиннер даже не помнил, как выхлебал вино. Он хотел только оценить качество, один бокальчик — ароматического, экстрактивного…
Ну и как, оценил? Богатый вкус, фруктовый букет…
Болезнь…
Как же я докатился?..
Кей ушла, оставила его одного. Удерживать ее просто не было сил. Он даже не слышал, как хлопнула входная дверь, словно Кей была уже призраком.
Может, передумает и вернется? Или не вернется…
Скиннер глотал горячие слезы. Жалость к себе набежала тяжелым валом. Он съежился, как маленький обиженный ребенок. Хотелось позвать маму — не Беверли, какой она стала сейчас, а некую идеальную фигуру из прошлого, добрую и молодую, способную все понять и простить… Увы, мать его тоже покинула: ее устраивал лишь покорный и прилежный сын.
Старая упрямая корова… Ни за что не уступит.
Она была ему сейчас очень нужна!
А еще — нужно было выпить… Опасная мысль. Скиннер знал, чем она чревата. Он достаточно наслушался пьяных рассказов: предательство матери, отца, любимой. Всегда одна и та же история. Трагическая сага о потерянной любви, поломанной дружбе или утраченном богатстве, переходящая в воспаленно-грандиозные надежды на светлую жизнь — завтра, разумеется. А пока — наливай…