Я засунул обрывок фотографии в карман. Барбара все теребила кошелек. Потом достала из него коричневый конверт и сунула мне.
– Моя семья благодарит тебя, – сказала она с полными слез глазами. – И от меня отдельное спасибо.
Я взял конверт. Внутри оказалась пачка купюр достоинством в сто евро.
– За что это? Я не могу взять эти деньги.
– За все то, что ты сделал, Эдвард, – сказала Барбара. – Ты очень помог Линде.
– Но я не сделал ничего. Я не нашел Питера. Я не знаю, кто его убил.
– Если это было убийство.
– Если это было убийство? В него стреляли два раза, Барбара. О чем вы говорите?
– В полиции сказали, что это могло быть и самоубийство.
– В полиции? Детектив Доннли сказал, что самоубийца может застрелиться дважды?
– Начальник Кэйси говорит, что это вполне возможно. Палец на спусковом крючке мог сжаться от судороги. Они ждут патологоанатома, чтобы получить полную картину.
– А как труп попал на яхту? Вчера его там не было, я сам осматривал судно. Должно быть, кто-то подбросил туда уже мертвое тело.
Барбара покачала головой, подняла глаза к небу, как будто это была одна из тех тайн, разгадку которой знает только один Бог.
– Зачем Питеру заканчивать жизнь самоубийством?
– Трудно жить в тени такого великого человека, как его отец, – начала Барбара, голос ее дрожал, а тон был горделивый и грустный. – Каждый день мальчик чувствовал себя все мельче по сравнению с отцом. И к тому же у бедняжки Линды не могло быть детей. Все одно к одному…
Одно к одному? Что? Так легче, что ли? Голос Барбары звучал так, как будто она рассуждала о чужом человеке. Может, у нее был шок, или она железным усилием воли сдерживала свое горе? А может, она действительно считала сына бледной копией его отца, поэтому для нее лучше, что он умер сам. Как бы там ни было, во мне это вызывало неприятное чувство.
– Я не знаю подробностей вскрытия, Барбара, но когда я разговаривал с детективом Доннли и инспектором Рид, они были склонны считать, что это убийство.
Барбара понимающе улыбнулась.
– Да, ну, начальник Кэйси… – замурлыкала она. – Конечно, возможно, мы никогда не узнаем точно, каковы были обстоятельства. Может, там была целая шайка пьяных хулиганов или какие-то интриги. Но это не важно. Я верю в то, что мой бедный мальчик сам отнял у себя жизнь.
Она трагически кивнула, сжала кошелек двумя руками и вышла в холл.
Я проводил ее до парадной двери и попытался вернуть деньги.
– Барбара, я не могу взять деньги. Их слишком много. Кроме того, Линда уже заплатила мне за ту работу, которую я сделал.
– Это всего лишь деньги, – произнесла она излюбленную фразу тех, кому не нужно особенно заботиться о деньгах. Она оглядела убогие, пропитанные плесенью стены, грязные обои, разбитые оконные рамы, дырявые ковры, потом перевела взгляд на меня, перестав вдруг скрывать презрение.