Солдаты нервно затрясли головами в знак несогласия.
– Ну, тогда заплатите за него 5 кесариев, и мы расстанемся добрыми друзьями, – закончил я.
– Господин, – вскричали солдаты, падая перед моими сапогами, – это огромные деньги, мы за один месяц втроем столько не зарабатываем.
– Ну что ж, тогда придётся вам таскать дрова из леса, – скучающе произнёс я, глядя на свои ногти правой руки.
– Господин, у нас только три кесария и 10 сестерциев, – завопили солдаты, выворачивая наизнанку свои кошели.
– Простить вас, что ли… – сделал я задумчивый взгляд.
Солдаты радостно закричали:
– Да, конечно, такой благородный господин, как вы, должен нас простить!
– Ну хорошо, уговорили, – ответил я солдатам через минуту раздумий, – Придётся довольствоваться тем, что у вас есть.
Солдаты радостно, пока я не передумал, протянули мне все свои деньги. Затем, кланяясь, попятились к дороге.
– Да, кстати, парни, – обратился я к ним. Солдаты напряглись. – Если захотите развлечься, или друзья захотят, обращайтесь ко мне, не стесняйтесь. За указанную цену с одного человека я позволю вам делать, что захотите, – улыбнулся я им улыбкой капиталиста с плаката времён Советского Союза.
Солдаты облегчённо выдохнули и, продолжая отступать, вразнобой заявляли, что они, пожалуй, воздержатся от посещения моей деревни.
Когда солдаты скрылись за поворотом, я дал волю своим чувствам и возбуждению, что копилось во мне всё это время. Руки и ноги у меня дрожали от страха, а челюсть нервно тряслась. Не выдержав напряжения, я осел на землю и стал смеяться как сумасшедший, повторяя.
– Идиот, вот идиот. Да они бы меня…
Девушка, сидевшая неподалёку, видя мой припадок, решила, видимо, что неизвестно, что было бы хуже: солдатское насилие или то, что с ней может сделать этот припадочный господин. Её испуганный взгляд в конце концов и привёл меня в чувство.
Сделав серьёзный вид, я встал, отряхнулся от пыли и приказал:
– Вставай, пошли за мной.
Девушка безропотно подчинилась. Навстречу нам выбежала вся деревня, вид был у всех встревоженный и они испуганно смотрели на меня. Среди всеобщей тишины раздался женский крик, мать убитого бросилась к его телу.
– Кто староста? – спокойно произнёс я.
Ко мне бочком выдвинулся низенький мужичёк.
– Приведите ко мне мать погибшего и родителей девушки, – приказал я.
Родители девушки подошли сразу, а мать парня оторвали от тела сына и силой привели ко мне.
Я достал из кошелька деньги солдат и отдал один кесарий родителем девушки, а все остальное – матери погибшего. Родители девушки недоверчиво смотрели то меня, то на монету.