Имеются свидетельства серьезных намерений конгресса ограничить неразборчивую публикацию информации.[83] Член палаты представителей Джордж Магон, весьма уважаемый член конгресса, председатель подкомиссии палаты по ассигнованиям на оборону, в речи, произнесенной в конгрессе 7 марта 1963 г. и получившей широкое освещение в печати, потребовал положить конец «безобразному и нетерпимому» положению.
«Президент, вице-президент и спикер палаты представителей, – заявил он, – должны совместно постараться остановить процесс быстрой эрозии нашей разведывательной деятельности… В Москве, Пекине и Гаване, по всей видимости, аплодируют нашей глупости, поскольку мы публично сообщаем о таких фактах, на добывание которых они охотно затратили бы крупные денежные средства. Крайне важно положить этому конец».[84]
Я, конечно, понимаю, что при решении вопросов, связанных с ассигнованиями, и другими вопросами, в частности при обсуждении военного бюджета, комиссии конгресса должны получать необходимый объем секретной информация от органов исполнительной власти. Но следует ли публиковать такую информацию во всех деталях? Часто специальные и технические детали, представляющие особую ценность для потенциального противника, не представляют большого интереса для общественности. Вряд ли есть необходимость знакомить широкую общественность с такими техническими деталями.
Часто повторяют, что конгресс не в состоянии хранить секреты. Действительность опровергает это утверждение. Манхэттенский проект, разработанный для создания атомной бомбы, на который были израсходованы миллиарды государственных средств, был тщательно охранявшимся секретом в жизненно важной области нашей национальной обороны.
Читатель может возразить, что секреты возможно сохранять лишь в условиях «горячей», а не «холодной» войны. Мой почти десятилетний опыт взаимоотношений с конгрессом и мои связи с подкомиссиями по делам ЦРУ комиссий по вооруженным силам палаты представителей и сената, комиссий по ассигнованиям обеих палат приводят меня к выводу, что можно хранить тайну и вместе с тем предоставлять законодательным органам всю необходимую им информацию. Я не знаю ни одного случая разглашения секретов из-за того, что подкомиссиям сообщались самые сокровенные детали деятельности ЦРУ, в том числе сведения о полетах самолета У-2. Безусловно, труднее обеспечивать секретность в вопросах, которые рассматриваются всем конгрессом и по которым требуется его согласие. Однако нет необходимости посвящать в такие секретные детали, которые министерство обороны, возможно, сочтет нужным сообщить лишь некоторым комиссиям конгресса в связи с представлением развернутых материалов по проекту бюджета.