– Чучело!-заключила она сердито. – Хоть сейчас ставь на огород. Ужас, какое страшилище!
Зина довольно долго разглядывала себя и, вероятно, могла бы разглядывать еще дольше, но вовремя вспомнила, что больной может проснуться, и заторопилась к берегу. – Пожил бы кто-нибудь на моем месте, утешала она себя по дороге, сильно взмахивая веслом, – не то что крема от загара, мыла, простых ножниц и тех нет.
Она застала Липатова сидящим на постели. Он уже успел надеть куртку и брюки. По измученному лицу было видно, чего это ему стоило. Тут же возле кровати лежали сапоги.
– Ах, вот как, – всерьез рассердилась Зина. – Так-то вы держите ваши обещания?
– Но я же никуда не пошел, – защищался Липатов. – Дожидаюсь вас, чтоб вы разрешили мне прогуляться по лесу.
– Я могу разрешить вам только одно – лечь обратно в постель.
– Но я уже здоров.
– Это пока не особенно заметно, – возразила Зина.
– Мне полезно двигаться, – настаивал Липатов.
– Вы уже сегодня двигались и знаете, к каким результатам это привело. Ложитесь. И не спорьте, ведь вы же сами знаете, что все равно будет по-моему, – Зина говорила без тени улыбки. Липатов собирался возмутиться, но сдержался.
– Теперь я вижу, на кого вы больше всего походите.
– Именно – На женщину времен матриархата.
– Тем лучше, – согласилась Зина. – Вообразите, что это на самом деле так, вам легче будет меня слушаться.
– А если я не послушаюсь?
Зина видела, что Липатов уже согласился с ней и шуткой прикрывает свое отступление. Она помогла ему.
– Тогда я поступила бы так, как поступали в этом случае женщины из матриархата.
– Как же?
– Я бы связала вас.
И она улыбнулась.
Ночные поиски
Зина считала, что ей не придется больше зимовать в провале, и решила некоторую зимнюю одежду перешить на летнюю, учтя при этом новые, неожиданно возникшие требования к туалету.
Удобнее всего сделать это сейчас, ночью. Она зажгла свечу и занялась перекройкой одежды.
С трудом продергивая толстую нитку, Зина прислушивалась-больной спал беспокойно, часто ворочался, при каждом движении настороженно поскрипывали доски лежанки. Потом он успокаивался, и Зина опять начинала шить.
Работы хватило далеко за полночь.
Наконец она погасила свечу и моментально уснула.
Но как крепко ни спала, сразу же проснулась от какого-то непривычного звука.
Приподнявшись на постели, прислушалась В хижине стояла мертвая тишина. Зина попробовала догадаться, что это был за звук. В маленькое окошко кладовой доносились из леса ночные шорохи, крики ночных птиц. Она уже научилась в них разбираться, и они нисколько не беспокоили ее. Следовательно, звук родился здесь, в хижине.