— Какой же это шантаж, товарищ Раевский? Так, мелочь. Вот если бы тебя или Гаврилу Родионыча….
— Лаврентий испуганно замолчал, потому что я ухватил его за портупею и притянул к себе.
— Значит, у тебя и на нас есть досье? — от моего злого взгляда линзы в пенсне пошли мелкой сеточкой трещин. — Смотри, опричник, в царстве Божием демократия не в чести. Судиться не буду. Просто удавлю, и ни один адвокат до страшного суда не отмажет.
— Я же чего…, - Берия осознал свою ошибку и поспешно пошёл на попятную. — Я же образно говорю. Теоретически.
М-да, ладно, отпускаю жалобно скрипнувшие ремни. Вот, опять мысль потерял.
— Так о чём мы говорили?
— Про сытую рожу, — напомнил Лаврентий, копаясь в карманах в поисках нового пенсне, — только её по радио не видно было.
— Это ничего, воображение у нас богатое и нездоровое. Ну так вот…. Появился он тут со своим мелким чудом…
Берия захихикал и отвернулся. Гад, я же совсем другое подразумевал. Невозможно разговаривать.
— Что ты ржёшь?
— Все-всё, уже не смеюсь. Только я опять не пойму — чудо, конечно, дело хорошее, но как Михаил в Вильно попадёт, если в наш мир извне проникнуть невозможно?
— И не нужно самому. Зачем? Поставит литровину в техническом отделе, там за десять минут состряпают ему астрального двойника. А потом подселит его к какой-нибудь статуе. Лишь бы не напутал чего, как в прошлый раз с големом.
— Так это Миша был? То-то мне портрет того раввина показался странно знакомым. А почему за границей работал? Утечка мозгов?
— Ну, не в Москве же ему опасные эксперименты проводить? А Прагу не жалко.
— Прямо фентези какое-то, — недоверчиво хмыкнул Лаврентий.
— Выражения выбирай, — я погрозил строго пальцем. — Фентези — это когда гномы любят магов эльфийской любовью в позе дракона, а гоблины с орками им свечку держат. У нас — наука. Не путай.