Василий крепко спал на диване после бурно проведенного утра. Он все убрал и перемыл и решил немного расслабиться и отдохнуть. В тот самый момент, когда он видел себя самцом-доминантом в обезьяньей стае, где среди прочих макак сверкала красным задом Лариса Кочеткова, он почувствовал сквозь сон какое-то прикосновение. Оно шло извне и отнюдь не было ласковым и нежным.
– Метр семьдесят шесть в длину, – писал на клочке бумаги дюжий мужик с сантиметровой лентой на шее, – полметра в ширину… Нет, нужно накинуть еще пару сантиметров… Хотя, если заузить дно…
И он снова наклонился над Степанцовым.
– А! Мать честная! Чур меня, чур! – заорал мужик, как будто увидел восставшего из ада, когда тот открыл глаза.
– Вы кто? – изумился Степанцов.
– А вы разве не покойник? – в свою очередь изумился дюжий мужик.
– Как видите, нет. Или вы думаете иначе?
– А чего мне думать, нет так нет. Все мы там будем. Рано или поздно. Очень многие заказывают заранее. Готовятся, так сказать, к черному дню. Вы какой предпочитаете: дубовый или осиновый? Можно из красного дерева, но уж очень дорого.
– Вы о чем? – поинтересовался Степанцов, усаживаясь в кресло и приглашая непрошеного гостя присесть рядом на диван.
– Как о чем? О гробе. О гробу. О гробе. Каком? Метр восемьдесят хватит или еще накинуть пару сантиметров?
– А чего мелочиться, – раскипятился Степанцов, – накиньте метр!
– Это много. Лучше сделаем ширше. Ширче. Шире.
– А если я захочу в ширину метра два? Я же, как понимаю, заказчик? И вызвал вас, чтобы приобрести себе дубовый гроб, сделанный на заказ?
– А что, – засомневался мужик, – разве ж нет?
– А откуда вы взяли, что – да?
– Вот, – тот показал бумажку, – вызов гробовщика оформлен на ваш адрес.
– Да видал я вас в гробу! В белых тапочках!
– Тапочки отдельно по прейскуранту. И нечего нервничать. Передумал помирать, так бы и сказал. А то кричит, суетится.
– Что еще она придумает?! Что?!
Как ответ на его вопрос в комнату зашел поп, размахивая кадилом. В другой его руке был молитвенник.
– Преставился раб божий… – говорил он нараспев. – Кстати, – его мощный бас заполнил маленькое пространство, – как раба новопреставленного зовут?
– А он не хочет преставляться! – наябедничал тут же гробовщик.
– Что значит не хочет? – запел поп. – У меня еще двое новопреставленных и одно венчание на сегодняшний день. Мне дожидаться некогда. Исповедоваться будешь, раб божий?!
– Еще чего, – возмутился Степанцов, – они меня заранее в покойники записали, а я им исповедуйся и умри!
Пришлось оплачивать вызов одного и другого сполна. Степанцов рвал и метал от ярости! Сейчас он пойдет к Ларисе и убьет ее! Не, он ее тихо и медленно задушит. Получить удовольствие от представляемого процесса удушения супруги он не успел. В дверь, которую на этот раз он не забыл закрыть, снова позвонили. Степанцов не собирался открывать. Но, подумав, что это может быть сама Лариса, явившаяся для того, чтобы позлорадствовать над ним, решил открыть. Сейчас она войдет, и он ее придушит! И его наверняка оправдают! Или в худшем случае посадят в психдиспансер. А оттуда он уже знает как сбежать.