Донка рассмеялась.
– Как это?.. Искать? На дороге встретит какую-нибудь и смотрит, подойдет ли она для тебя или нет?… Это комедия.
– И совсем нет, – вступился за отца Василь. – Он же знает всяких людей, знает, у кого есть дочка, и ему нужно посмотреть ее дома: красивая ли, хозяйственная ли, здоровая ли и что вокруг нее. Он заезжает как бы случайно, поговорить, и смотрит. Все так делают, такой обычай на свете.
Донку это развеселило. Глаза ее искрились, она улыбалась.
– Ну и как? – спросила она, кокетливо наклоняя голову. – Высмотрел что-нибудь для тебя?
– Не высмотрел, потому что не обо мне тут речь. У него какие-то свои дела были.
– Так поэтому ты, бедный, так озабочен, – хохотала Донка, которую не покидало хорошее настроение.
Василь хмуро ответил:
– А тебе, Донка, в голове только одно: смеяться надо мной.
– Я вовсе над тобой не смеюсь, – она мгновенно стала серьезной. – Просто мне весело.
– Так зачем говоришь, что я озабочен? Ты же знаешь, что я рад этому.
– Я не знаю, что ты радуешься. Откуда я знаю? Сидишь грустный, на траву смотришь, так откуда мне знать, что ты радуешься?
Василь несколько раз кашлянул и искоса посмотрел на нее.
– Я рад, что мои опасения прошли. Я ведь боялся, что отец выберет для меня девушку не по сердцу. Подумай сама: если бы тебя заставили выйти замуж за такого, который тебе не нравится.
Донка слегка пожала плечами.
– А, кому я нужна, и нет у меня в голове таких мыслей.
Василь снова нахмурился.
– Потому что, наверное, в городе оставила того, кто тебе нравится?
– Никого я там не оставила.
– Никого? – спросил он недоверчиво. – А может, и никого, потому что тебе тот районный писарь так понравился, пан Латосик… Конечно, галстук зеленый носит, одеколоном от него пахнет…
Донка прыснула, как котенок.
– Ну, так и что, если пахнет? Будто я одеколона не нюхала?
– Но все-таки шелковую косыночку надела.
– А что, разве нельзя мне косыночку надеть?
– Конечно, можно. Почему нет? Главное тогда, когда есть для кого.
– Каждый гость – это гость, а этот писарь так даже косоглазый.
– Косоглазый не косоглазый, – заметил Василь, – но все за ним бегают.
– Может, все, только не я. Ну что ты, Василь, к нему прицепился? А если бы даже он мне и нравился, так тебе же это безразлично, я думаю.
Василь долго ковырял землю, прежде чем ответил.
– Если бы было безразлично, то я бы ничего не говорил. Наверное, не безразлично.
– Не понимаю, какая тебе разница, – с невинным выражением лица ответила Донка.
– Значит, есть разница.
– А почему?
Василь опустил голову и угрюмо ответил:
– Потому что ты, Донка, мне очень нравишься.