– А как вы вышли на Чарли? – спросил я.
– Для того чтобы раз и навсегда покончить с остатками банды Уорриков, была создана оперативная группа. Вообще-то я не занималась гангстерами, но меня включили в состав группы, чтобы определить, можно ли применить к лидерам обвинение в уклонении от налогов.
– Как Аль Капоне, – пояснил я Монике. – В тюрьму «Алькатрас» его отправили, обвинив именно в этом, а не в ограблениях и убийствах.
– Однажды во время совещания, – сказала Дженна, – всплыло имя Чарли Калакоса. Прошел слух, что ему надоело бегать от закона и он хочет вернуться домой. Однажды он уже предоставил сведения об Уорриках, и на его свидетельских показаниях можно было построить обвинения в коррупции, которые стерли бы с лица земли эту банду. Но я помнила, что отец рассказывал о своих подозрениях относительно связей между Чарли Калакосом, ограблением фонда Рандольфа и пропавшей девочкой. Поэтому попросила, чтобы мне передали дело Чарли Калакоса, а на него самого натравила агентов ФБР. Вот почему они дежурили рядом с домом матери Чарли, когда вы пришли к ней.
– А почему вы так яростно выступаете против сделки с ним?
– Хочу узнать то, что знает он.
– Но вы отказываетесь освободить его от уголовного преследования.
– Если он причастен к тому, что случилось с девочкой, то должен понести наказание. Если вы с этим не согласны, спросите, что думает Моника на сей счет.
Мы оба посмотрели на нее.
Моника кивнула на Дженну:
– Я согласна с ней.
– Спасибо за поддержку, – сказал я Монике и обратился к Дженне: – Ладно, как насчет такого решения: я составляю черновик соглашения о сотрудничестве с моим клиентом, отправляю вам, и вы дополняете его условиями, касающимися исчезновения Шанталь? Я, в свою очередь, смотрю, как можно их выполнить.
Дженна с подозрением посмотрела на меня:
– Это почти разумное предложение. В чем ловушка?
– Никакой ловушки. Но я буду признателен, если вы вернете мне исправленное соглашение лично, чтобы мы могли обсудить его. Пару дней меня трудно будет застать в городе, но в среду утром я должен быть в семейном суде. В этом деле для ребенка не существует опасности, поэтому судья в первую очередь рассмотрит более неотложные дела и мне, возможно, придется ждать несколько часов. Достаточно времени, чтобы поговорить. А в деле Калакоса имеются нюансы, которые могут вас заинтересовать.
– Какие нюансы?
– Скажу при встрече. Но они вас не разочаруют.
Она снова посмотрела на меня, пытаясь понять, что у меня на уме, потом перевела взгляд на Монику.
– А как повстречались вы двое? – спросила Дженна.